Архивный документ № 0987654321234567890
Наименование: «Из служебного дневника старшего мичмана Шапками-Закидалова»
Составитель: вышеупомянутый ст.м. ВПС ЕКН Шапками-Закидалов.
Документ от: 2215-2216 гг.

Предупреждение
Информация, содержащаяся на данном носителе, собирается в сугубо научных целях в рамках эксперимента. К информации имеют доступ только собиратель и сотрудники научного центра «Неведение – слабость» при Министерстве Обороны ЕКН. Разглашение информации лицам, не задействованным в эксперименте, карается в соответствии со статьей №8765.001 Кодекса Трибунала.

21.12.2215. Борт пространственного стратегического крейсера ВПС ЕКН «Орел», рейд мира «Фарш».
Четвертая колониальная флотилия прибыла в систему ЗВС-Ф и вышла на низкую орбиту планеты Фарш с целью «дозаправки и дальнейшего несения боевого дежурства в системе». Флотилия наша состоит из восьми боевых единиц: крейсеры «Беринг», «Лаптев», «Чукча», «Симушир», «Саян», «Змий»,ну и, собственно, «Орел». Флагман – носитель «Сихоте-Алинь».
Должность у меня на «Орле» очень ответственная – оператор торпедного аппарата. На первый взгляд – ничего экстраординарного. Но на практике же служба моя не легче, чем у спецпехотинца. Нет, я, конечно, не заталкиваю торпеды в пусковые установки вручную – за меня с этим превосходно справляется автоматика. Мне же надо сей процесс контролировать и синхронизировать пуски торпед с целеуказаниями автономных стрелков-наводчиков, то есть спутников, летающих снаружи вокруг нашего крейсера. Но наиболее важно то, что я постоянно должен находиться в боевой готовности, в маленьком кубрике, заполненном разнообразнейшей аппаратурой, призванной наполнять мой мозг тактической информацией, дабы я своевременно прикоснулся к сенсору, выпускающему смертоносный груз из негерметичных технических трюмов. Все двенадцать часов дежурства.
И с поста никак не отлучиться: ни по нужде, ни, тем более, в бортовую закусочную. Благо, что современная техника позволяет. А уж поспать даже при желании не получится: иньектор вводит в кровь кофеин.
Зато после отбоя – что хочешь, то и делай. В рамках Устава и моральных принципов, естественно. Наш брат мичман в большинстве своем отсыпается.
Но все эти лишения не напрасны: если вдруг неожиданно и резко «холодная» война перерастет в «горячую», то от скорости моей реакции будут зависеть не только судьбы экипажа, но, возможно, и флотилии. И флота. И всей империи.
Я, по сути, являюсь одним из пятидесяти органических придатков мощной деструктивной машины. Совокупность их и именуется «экипажем».

04.01.2216.
Третья неделя на рейде Фарша. Все это время мы пытались установить связь с базами Конгломерата на поверхности. И все это время никто не отзывался. Первую неделю связисты думали, что спутники-ретрансляторы барахлят, или у них там на поверхности случилось что: может, циклон там какой-нибудь аномальный. Но потом выслали роботов, те осмотрели орбитальное оборудование, его сочли вполне работоспособным. Атмосфера же Фарша девственно чиста – ни облачка. Съемка с орбиты показала, что все сооружения на поверхности в целости. И вот тогда-то стали ходить-бродить по «Орлу» разговорчики: что-то там на поверхности случилось с людьми. В моем же мозгу спонтанно на этой почве родилось мнение: «а что, если диверсия? Чтобы обезвредить боевые машины, им не дают энергосырья. А в это время из неоткуда появляется флот потенциального противника, и…» Нет! Неправдоподобно. Домыслы.
Скорее всего на колонистов негативно повлияла среда Фарша.
Фарш – это крупный спутник газового гиганта, вращающегося вокруг звезды ЗВС-Ф. Этот мир очень специфический. Слишком необычный для человеческого восприятия. На Фарше есть океан, наполненный потом. Точнее – смесью органических жидкостей, по своему химическому составу очень напоминающую пот. Или мочу, если угодно. Атмосфера есть, и она перенасыщена органическими испарениями. Океан покрывает всю поверхность, за исключением небольших островов. И вот эти-то острова по внешнему виду более всего похожи на наше земное перемолотое сырое мясо. Ученые мужи кропотливо исследовали загадочную луну-гигант. Изучили острова, их состав. Пришли к выводу: острова – это мясо. И дно океана – тоже мясо. Не разлагается же оно потому, что на планете нет жизни, нет бактерий. Фарш стерильно чист. Вот такое вот чудо природы.
Под новый год командующий четвертой флотилией – генерал-арбитр Мясцов всерьез обеспокоился: стало ясно, что наши попытки связи по каким-то причинам игнорируются. Его поздравление, адресованное экипажам, сквозило недовольством и настороженностью. Настроение генерала передалось команде. Год новый встретили мы не традиционным звяканьем рюмок с крепким рассолом, а многозначительным молчанием, аки на поминках. Закусили стандартной консервированной крысятиной, запили обыденной закваской, и, как-то все разом, как по команде, разошлись по кубрикам. А наше невеселое празднование в закусочной продолжила вторая смена.
Люди тревожно ожидали чего-то.

06.01.2216.
Отбой… Как много в этом слове… Каждый по-своему толкует это глубоко философское понятие. Я же придерживаюсь наиболее распространенного и простого определения: «отбой суть сон». Но сегодня на полпути между боевым постом и каютой я убедился, что сна у меня ни в одном глазу. Что ж, тем лучше. Если сейчас, между сменами, пойти в закусочную, есть шанс с кем-нибудь пообщаться. И я прошел мимо своего люка по цилиндрическому «центральному коридору», ведущему к широкой двери со скромной надписью.
В сумрачном пространстве «закуси» висели обычные кислые запахи закваски. Они настолько впитались в переборки, что их не могла вытянуть никакая вентиляция. Даже после вакуумного «проветривания» атмосфера в этом помещении самовосстанавливалась. Приглушенный (на боевых кораблях Уставом предписано экономить электроэнергию) зеленоватый свет, казалось, усиливал ее. За дальним концом стола просматривались людские фигуры. Среди них несколько знакомых лиц. В частности – мой сменщик – ст. мичман Исаев. Вид у него был неважный, на сером лице был изображен вселенский пессимизм. Перед ним на столе пребывала опустошенная консервная банка из-под стандартного картофельного супа-каши. Откушал уже, значитъ.
- Здоров. Левая моя рука машинально козырнула.
- Здравь желаю, отозвался Исаев.
- Ну что, как служба?
- Да что служба… Пытка какая-то. Нервное напряжение во время дежурства просто-таки аномальное.
- Н-да, верно. А ведь на первый взгляд: не служба – халява. Сидишь себе в кресле мягком, звезды разглядываешь, прохлаждаешься. А на практике что? Уже на второй час такого «созерцания» появляется чувство внутренней опустошенности. Через три часа ты начинаешь понимать, что бездна, ненавязчиво, но упорно следит за тобой. На четвертый час ты абсолютно уверен в том, что не ты держишь пространство под прицелом, а ты сам на прицеле у пространства. Через восемь часов после начала дежурства к тебе приходит осознание своей ничтожности. В десять часов по телу начинают пробегать мелкие судороги. На одиннадцатом часу твоя психика подавлена окончательно, рука тянется к сенсору… Затем объявляют отбой, ты выкатываешься со своего поста морально выпотрошенным.
- Ни чего себе! И когда это ты ухитрился все эти «симптомы» задокументировать?
- Да на дежурстве, ответил я, элементарно записывал всю эту свою «колбасню» в служебный дневник. А ты не пытался?
- Да нет, как-то. Я все старался «симптомы» эти подавить, успокоиться.
- А ты попробуй как бы отстраниться, понаблюдать за собой со стороны.
- Попробуем, попробуем…
- А помнишь, что было в учебке, когда переучивались мы с операторов морских антипиратских станций на торпедников? Нас ведь тогда в ВПС определили, как «наиболее психически уравновешенных». И подготовка у нас была в основном не строевая и огневая, а психологическая. А штатный психолог на тренировочной базе читал лекции о влиянии пространства на сознание хомо сапиенсов.
- Не зря, значит, все это было.
- Вот именно. И если нас , «самых психически уравновешенных», хорошо подготовленных мичманов-контрактников так плющит, то ты представь, что творится с психами-рекрутами в армии атлантистов.
- Нет, у атлантистов как раз все «ОК». У них там, говорят, на каждом боевом борту есть штатный «духовный наставник». Он-то этих самых рекрутов вводит в транс. Это, понимаешь ли, такое хитрое состояние, когда ты одновременно и расслаблен, и сосредоточен.
- С трудом что-то верится… (я решил сменить тему) Но еще более странно то , что нет связи с Фаршем. Может, наши заклятые друзья диверсию устроили…
- Не-е… Скорее на нас нападут злые-презлые серо-буро-малиновые человечки из тридевятого измерения, чем атлантисты заинтересуются Фаршем. Там же нет ничего, заслуживающего внимания: ни ресурсов, ни жизни, ни оборудования ценного. Разве что у них наступил глобальный голод и они решили приготовить шашлык планетарных масштабов за счет ЕКН..
Исаев кисло усмехнулся.
Договорить ему не дал металлический глас оповестителя:
- Внимание! Всему числительному мичманскому составу экипажа – приказ заступить на боевое дежурство по временному ранжиру «12-60». Повторяю…
- Ну, бывай. Исаев нехотя поднялся и побрел к выходу.
- Ты… это… насчет «симптомов»… понаблюдал бы.
- Хорошо.
Я взял себе в «шведском столе» (очень подходящее название для сервисного автомата!) банку крысиных консервов и закваски покрепче. Уселся за столом, безо всякого вкуса съел мясо, залпом влил внутрь рассол.
В закусочную заходили «знаменатели», наполняя ее новыми порциями зеленой тоски. «Зеленой» во всех смыслах.
Перекинувшись парой фраз с прибывающими, я потащился в кубрик.

06.01.2216.
Нет, похоже я в эти сутки не смогу заснуть. Вообще. Кофеин, что ли, так мощно действует…
Я лежал на нарах в своем темном металлическом ящике два с половиной на два с половиной на два с половиной метра. И вслушивался в тишину.
Я слушал время. Оно тонкой струйкой жидкого ледяного металла вливалось в мое изможденное сознание, и, разбиваясь о его сухую заскорузлую грань, порождало звон. Звон тишины. Звон темноты. Звон времени. Мозг мой, категорически не желая переходить в «ждущий режим», тихо впитывал эту музыку и под ее аккомпанемент извлекал из своих недр «сведения для размышления». «Часы и мысли быстро потекли».

1. Почему колонисты не выходят на связь и вообще не подают признаков жизни.
Для начала надо разобраться, что есть этот мясной мир и «с чем его едят».
Планета Фарш целиком и полностью является собственностью ЕКН. Полезные ископаемые не обнаружены. Биоактивность – нулевая. Зато органические вещества составляют примерно тридцать процентов от общей массы мира. В свое время (лет 20-30 назад) Фарш представлялся перспективным с научной точки зрения. Но ученые так и не смогли разгадать его главную тайну. С повсеместным введением в эксплуатацию нового движителя – «червячного» индуктора (и, как следствие, расширением пространственных границ ЕКН в диаметрально противоположном направлении) интерес к мясистой планете постепенно ослабел. Затем на поверхности построили небольшую колонию – заправочную станцию, призванную наполнять опустевшие баки автоматических «дальнобойных» транспортных кораблей. Что они перевозят? Вторсырье. Из Солнечной Системы вывозят продукты космической индустриальной деятельности человечества – вековые залежи металлолома, скопившиеся на спутниках Юпитера, устаревшее оборудование и космический мусор, кольцами висящий на орбитах Марса, Ганимеда, Титана. И везут все это в колонии ЕКН. Ну, например, в систему ТХТ-М5. У тамошней звезды всего один мир – газовый гигант Тахтомыш (что в разы массивнее Юпитера). А рядом с ним – три его землеподобных (по двенадцать тысяч км. в диаметре каждый) спутника – Мышка, Подмышка и Надмышка. Сейчас там активно возводят автономные добывающие комплексы (энергосырье нарыли, значит). А самый дешевый (да и качественный) стройматериал – это вторсырье.
Еще ЕКН-транспорты летят в систему РСС-КРЗ. Местный мир – еще один газовый гигант Красная Звезда со своими спутниками Хрущ-серп и Хрущ-молот стратегически важный военный объект: колониальные заводы Хрущ-серпа штампуют разнообразную боевую технику из все того же вторсырья. А вот на Хрущ-молоте вроде как есть пусковые установки пространственных ракет большой дальности и хранилища боевого энергошлака…
К чему вся эта болтология? А к тому, что система МСК-ФР с миром Фарш расположена в пространстве почти аккурат между Солнечной Системой и важнейшими колониями ЕКН, а следовательно, узловой перевалочный пункт транзитных сообщений. Но только в недалеком прошлом. Технологии не стоят на месте: сейчас, когда любой наш современный пространственный аппарат оборудован индуктором, Фарш потерял свое значение. Новые системы перемещения полностью автономны, не зависят от природных «зон индукции» и требуют дозаправки реактора лишь через 10 лет самой жестокой эксплуатации (как в случае с нашей флотилией).
Так что предположение о диверсии лишается логического основания. А о прибытии боевых машин в систему не мог знать никто. Вся информация о маневрах военно-пространственных сил ЕКН контролируется контрразведкой.
2. Харч сегодня какой-то безвкусный. Неужто и здесь я должен быть благодарен кофеину? Или настроению хреновому…
Вообще я никогда нос не ворочал от еды армейской. И местные крысиные консервы сделаны вовсе не из полустерилизованных тушек тех серых уродцев-мутантов, которые стаями шныряют по колониальным канализациям, нет, не подумайте! В пресловутых пластиковых банках подают лишь высококачественное филе специальных пищевых грызунов, выращенных в лабораториях. После глобальных экологических изменений, происходивших на Земле все двадцать первое столетие, крысы остались чуть ли не единственными представителями класса млекопитающих. Наряду с тараканами, микробами, и, конечно же, сапиенсами, они составляют современную биосферу «голубой» (а скорее рвотно-желто-коричневой) планеты. Из растений сумели приспособиться только бурые водоросли и техногенный ГМО-картофель. Правда, говорят, что в мелководных и относительно чистых болотах Китая, в предгорьях гималайского плато выращивают реликтовый рис… Но на счет риса я не уверен. А вот картофель… На нем зиждется вся пищевая промышленность человечества. Каких только блюд из него ни готовят… Самое распространенное – это густой «стандартный суп». Это такая универсальная стандартная масса, которую при желании можно и пить, и есть. Ну а про закваску я уже и не говорю. Рассол стал традиционным напитком ЕКН еще со времен великой войны с Зеленым Змием. Он нам и жажду утоляет, и душу исцеляет. Настоятельно рекомендуется принимать по 100-200 грамм между консервами и кофеиновой капельницей.
3. Рассол, крысы… Какие мелочи! За последние двести лет изменился не только рацион землян. Ведь если задуматься, представить, вспомнить… Вся наша цивилизация изменилась настолько…
Помнится, еще когда я учился в милитаристском корпусе, история была моим любимым предметом. Я не забыл ни строчки из учебника. Вспомнить, что ли…
Опуская все жестокие подробности века двадцатого, сею повесть можно было бы начать с века двадцать первого.
В году восьмом-десятом на земном мире происходил глобальный экономический упадок. Сначала мировые правительства жизнеутверждающе полагали, что все это ненадолго и дружно вкладывали государственные средства в мировой рынок «ценных бумаг». Но когда стало ясно, что он подобен бочке без дна и его уже ничто не может спасти, некоторые государства отвернулись от этого мирового игрового клуба и попытались сосредоточиться на собственных внутренних финансовых проблемах. К середине века фондовый рынок полностью «усох» и превратился в рудимент новой экономической системы. Это не могло не повлиять на те страны, экономика (и, как выяснилось, политика) которых основывалась на мировой бирже. В частности – некогда влиятельная обширная Атлантическая Империя – государство, существующее в кредит, пришла в упадок. Их насквозь милитаризованное правительство, «дергая за ниточки» президента-марионетку, все пятьдесят лет пыталось решить проблему силовым путем, получая доход от захваченных в ходе «миротворческих операций» богатых ресурсами территорий и поддерживая промышленность крупными военными заказами. Но невозможно орудовать мечом трясущимися руками. Империя понемногу распадалась. Ее государства-вассалы, недовольные недостатком финансирования, стали распускать свои «международные миротворческие контингенты».
В конце-концов ситуация настолько ухудшилась, что на территории североамериканской метрополии началась гражданская война. ООН, некогда подконтрольная Атлантике, перестала существовать. Некому было высылать гуманитарную помощь задыхающейся в хаосе стране. Мир замер, наблюдая, как погибает титан.
В то же время изменения происходили и в природе. Под влиянием техногенных факторов климат на Земле изменился. «Озоновый слой» атмосферы почти полностью испарился. Средняя годовая температура на поверхности повысилась на пять градусов Цельсия. Более пятидесяти процентов суши под действием губительной солнечной радиации обратилось в пустыню. Кроме того: с 2020 по 2130-е годы происходило повышение уровня мирового океана за счет таяния полярных льдов. За все это время вода поднялась на 191метр. Шестьдесят три процента былой тверди скрылись под толщей грязной океанической жижи.
В две тысячи девяносто четвертом году еще одно крайне специфическое явление испытала на себе Земля. Именно тогда Солнечная Система сблизилась в пространстве с очень необычным небесным телом – звездой класса «фиолетовый карлик». На расстояние примерно два-три световых года.
Ученые Земли возрадовались: пространство дало им редкостный шанс получить ценные сведения об одном из типов звезд. И они были получены. Однако время показало, что за них придется заплатить большую цену. Слишком большую.
В один из дней многие земляне увидели, как небо прорезала ослепительная вспышка. Это было последнее, что они видели в своей жизни.
«Фиолетовый карлик» выдал мощный выброс гамма-излучения невиданной интенсивности. Длился он всего несколько секунд, но этого было достаточно, чтобы испепелить девяносто шесть процентов земной фауны, шестьдесят восемь процентов всей растительной биомассы и приблизительно пятьдесят процентов вершителей пищевой цепи. Кроме того, была выведена из строя почти вся людская техника. Коммуникационная сеть Земли перестала существовать. Электроника обратилась в металлолом. Планета погрузилась во тьму.
Вилку человечества вытащили из розетки. Но люди смогли приспособиться и в этой ситуации. Они адаптировались к новой среде обитания и, выползая из бункеров, взялись за восстановление утраченного. Цивилизация за свою историю испытала слишком много, чтобы погибнуть вот так. И начинать пришлось не с нуля: в распоряжении выживших были горы металлолома, ядерное топливо и тысячелетний опыт выживания. Более чем достаточно, чтобы отстроить все заново.
К 2120-м годам понемногу была восстановлена глобальная инфраструктура, промышленность, границы аномальных зон, возникших в связи с выбросом, четко очерчены. Были выработаны новые принципы жизни.
Восстанавливались и политические системы. Большинство государств восточного полушария довольно быстро воссоздали свои былые границы и формы государственной власти.
Но совсем иначе дело обстояло с западным полушарием. Страны бывшей Атлантики, терпевшие бедствие еще до девяносто четвертого, изолированные от остального мира просторами расширившегося океана, претерпели гораздо более серьезные изменения. Под действием катаклизмов изменилась и людская психология. Возникла новая ментальность, которая обусловила новый характер Америки. На руинах старого появилось новое, ни на что не похожее государство. Новая политическая структура. Новая социальная система. Новая культура. Новое войско. И новая необычная идеология. К сожалению, не менее агрессивная, чем прежняя.
Историки и по сей день спорят, как, но факт остается фактом. Атлантическая Империя восстановилась и приняла новое обличие. Восстановив свой военный потенциал и мировое влияние, атлантисты взялись за старое. С усиленным рвением.
В 2155-м случилось страшное: древнее противостояние Запада и Ближнего Востока получило свое продолжение. Атлантика, разрывая все соглашения, нанесла ядерные удары по Аравийскому, Османскому и Персидскому халифатам и выдвинула идеологический ультиматум «неистинному» буддийскому Тибету и «языческой» России, традиционно объединявшей различные религиозные конфессии. Служители же Аллаха, никогда не обладавшие стратегическим вооружением, возопили о помощи. И она пришла – с северо-востока. Российский Союз, тоже имевший вековой опыт борьбы с Атлантикой, организовал съезд всех правительств Евразии. На него явились правители бывших стран ОДКБ и ЕС, а также все три арабских халифа, Великий Кормчий Поднебесной, Далай-лама Тибета, японские сёгуны и раджи-могол Индии. На собрании был принят Евразийский Договор коллективной безопасности, предполагавший военную взаимопомощь стран-участниц и ускоренное строительство системы ПКО на их территории.
Осознавая утопичность идеи налаживания дипломатических отношений с агрессором, Россия сосредоточилась на нанесении ответных ударов Атлантике, в то время как остальные страны ЕДКБ занимались возведением ядерного щита над восточным полушарием…
Ядерный хаос успокоился постепенно, где-то в семидесятых. Мира никто ни с кем не заключал, поэтому противостояние так и считается открытым. Оно просто стало «холодным». Эти события в очередной раз доказали государствам, что непрерывное развитие военного потенциала, постоянная боеготовность, неусыпная бдительность и дисциплина есть лучшие средства поддержания мира во всем мире. Из кузницы мировой войны вышла новая, сплоченная, скованная одной целью, единая во своих стремлениях империя, какой еще не видела Земля – Евразийский Конгломерат. Наш новый герб – стилизованное изображение противогаза на геральдическом щите – символ надежды на выживание, а также несгибаемой стойкости и несокрушимой воле к жизни великих народов восточного полушария. Некоторые люди сравнивают его с черепом. И правильно. Пусть это безмолвное напоминание о миллиардах жизней западает в души людям. Ибо помнить и скорбеть – наш долг.
«Холодная» война – это гонка с жестокими правилами. Малейшее отставание карается уничтожением. Вскоре она перенеслась на новый уровень. Жесткий ресурсный голод заставил людей вспомнить о соседних Земле небесных телах. Откапывались занесенные песками космодромы. В замен старых примитивных пространственных аппаратов строились новые – на ядерной тяге. И они несли к ближайшим мирам автоматическое колониальное оборудование: «извлекаторы», сборочные цехи, жилые модули, самораспаковывающияся энергостанции, съемные ПКО-орудия, и центры управления всем этим. Металлические семена земной цивилизации были посеяны на многих мирах за пределами родной звездной системы.
Чуть позже появились Военно-пространственные Вооруженные Силы – щит и меч ЕКН. Вместе с ними пришли центры подготовки военных кадров, генерал-арбитры, капитаны, старпомы… И мичманы…

…Что-то оборвало мои размышления. Я начал вслушиваться, заострять сенсорику своего сознания, чтобы уловить малейшие изменения всего, что меня окружает. И я почувствовал. Время. Теперь оно не текло ровным потоком, но возмущалось, коробилось. Звон постепенно перешел в какой-то аномальный, неестественный визг, будто кричал о чем-то… Через миг все снова резко встало на свои места. Но что-то изменилось… Вдруг меня как будто что-то стряхнуло с нар. Я очутился в непристойной позе на металлическом полу.
Следующие несколько минут (секунд? часов?) мое тело совершало все действия как-то автоматически. Я все чувствовал, и ощущал абсолютную, редкостную чистоту сознания, но как бы наблюдал за собой со стороны, не в силах на что либо повлиять. Мичман Закидалов вырвался из кубрика наружу в служебный коридор, скачками пробежал десять метров до вертикального тоннеля, ведущего к боевому посту. Гравитационное поле, создаваемое бортовым индуктором, в узкой цилиндрической трубе отсутствовало. Мичман оттолкнулся ногами и полетел в невесомости вверх к люку. Плотно закрытому. Немного безрезультатно поскребшись в люк, Закидалов, подавляя мысль о трибунале, достал из кобуры пистолет . Свободной рукой схватился за поручень в стенке (дабы от отдачи (пусть и незначительной) при выстреле не улететь ногами вперед обратно), прицелился… Ш-ш-п! Почти беззвучно разбилась о бронированную диафрагму вакуумная пуля. Ш-ш-п-п-о! Еще четыре пули бесцельно покинули ствол и разорвались.
И тут люк раскрылся сам. Перед собой я вполне ожидаемо увидел мичмана Исаева в стандартном положении «на боевом посту» - полулежащим в параметрическом кресле перед приборной панелью. Но (!). Голова его была как-то неестественно вывернута – на все сто восемьдесят градусов! За тот миг, пока во мне укоренялась закономерная мысль, я снял с него шлем: на сером лице застыло обычное ничего не выражающее выражение. Посветил карманным фонариком – зрачки не отреагировали. Маленький экран, встроенный в скафандр на левом запястье, призванный показывать пульс и артериальное давление своего носителя, изображал прямую красную линию и цифры «0.0». В то время как правый мой глаз еще досматривал эту всем понятную картину, край левого уже зацепился за новую – голографическая толща 4д-радара сияла красным, внутри нее роилась стая красных же точек. Вот тебе, Исаев, и серо-буро-малиновые…
Я хорошо знал Устав и свой контракт, поэтому не задумываясь (Устав гласит, что делать, а не о чем думать) с размаха долбанул кулаком по пластиковому колпаку на сенсорной панели. Под ним покоилось простое и до сего момента казавшееся бесполезным устройство – легендарная «красная кнопка». Кнопка боевой тревоги. Через тридцать секунд из герметичных отсеков ракетоносца в целях безопасности будет выкачана вся кислородно-гелиевая смесь, которой дышит экипаж. Ее заменит вакуум – такой же, как и за бортом. История не раз доказывала, что такая мера многократно повышает живучесть машины. В то время, как толстостенные, но кислородонаполненные корабли Атлантической Империи при попадании проникающей торпеды лопались, как пузыри, боевые машины ЕКН совершали маневры, индукционные марш-броски и, что наиболее важно, не прекращали ведение огня.
За эти тридцать секунд все люди на борту должны были успеть надеть скаф-шлемы, дабы продолжить свою жизнедеятельность. И «не успевших» по Уставу не должно было быть.
Я сдвинул уже наверняка труп из кресла и, натянув шлем, уселся сам. Мне хотелось своими глазами их увидеть – и я немного приоткрыл забрало смотрового иллюминатора.
Я увидел пространство, в нем, справа, четверть диска Фарша неопределенного цвета. На его фоне – вытянутые очертания кораблей нашей флотилии. Звезда ЗВС-Ф была у меня «за спиной». В ее свете на фоне черноты что-то блестело. Увеличив разрешение, я узрел атлантические боевые машины. По показаниям радара их было девятнадцать. Девятнадцать бронированных, до блеска отполированных летающих крепостей. И каждая была практически произведением искусства: стенки их покрывали барельефы, изображавшие каких-то всадников, давящих каких-то абстрактных врагов. На носах кораблей рельефные же бараньи головы из титана.
Ни в корпусе, ни сейчас не мог я понять, к чему все это средневековье. Кого они собираются таранить? Кого запугивать? Нас?
Двигался флот потенциального противника как-то странно: игнорируя боевое построение,(что вообще атлантистам не свойственно), их корабли шли беспорядочно, сразу с нескольких направлений. Они были довольно близко – на расстоянии десять-двадцать километров от нас.
А тем временем бортовой процессор уже вычислил коэффициенты потенциальной опасности, исходящие от каждой боевой единицы. Спутники-стрелки уже выбрали себе цели – ближайшие и, по мнению процессора, наиболее опасные.
Но что-то (живи я в двадцатом веке, назвал бы «внутренним голосом»!) подталкивало меня поменять целеуказание – на самый крупный их корабль - ,судя по оснастке, линейный, блиставший на черном небе, аки звезда.
А в это время армада совершала все более и более необычные маневры: один за другим корабли выпускали торпеды. Беспорядочно. Лихорадочно. Несогласованно. Не целясь. Они как будто стреляли по каким-то невидимым врагам. Это было похоже на какой-то сумасшедший биллиард: одна из торпед, выпущенная тяжелым крейсером, нагнала их же нервно разворачивающийся ракетоносец и бесшумно разорвалась. Еще два аппарата осветились вспышками взрывов на другом краю моего обзора.
Н-н-да… Они что там, напились, что ли?
Тут я увидел попадание в наш ракетоносец.
Вот это уже была открытая агрессия. В молчавшем доселе наушнике наконец-то раздался приказ капитана Сухарева (но тоже странный какой-то, неуверенный):
- П-первый торпедный!.. Пл-ли!
Почти одновременно с ключевым словом приказа рука моя скользнула по сенсору. И на что-то наткнулась – это была небольшая светящаяся пластинка – включенный КПК. Очевидно, Исаева. Положив его в карман, я продолжал наблюдать »шоу» за бортом.
Боевой спутник, приписанный к моему посту, выстрелил две торпеды. Они прочертили в пространстве полупрозрачные реактивные линии своего смертоносного пути. Их цель – вражеский металлический колосс попытался сделать противоторпедный маневр, но с его размерами и текущим положением (ко мне – носом, ко всему остальному – задом) это было затруднительно.
Первая торпеда пробила обшивку примерно по центру корпуса и разорвалась где-то внутри. Вторая отрикошетила от бараньего лба и сработала метрах в пяти от. Но этот взрыв повредил их первый торпедный отсек (все боеприпасы у атлантистов хранятся не на спутниках, как у нас, а прямо в внутри корпуса). Боезапас моментально сдетонировал.
В это время во мне пробудилось какое-то животное, деструктивное начало. Забыв обо всем, я любовался невероятной красоты взрывами. Я смаковал каждый момент гибели этого некогда блистающего броней вражеского титана. Вот он распался на два куска. Теперь это уже не боевая машина – а всего лишь жалкий космический мусор. Да! Я почти чувствовал, как там внутри погибает экипаж, и я ощущал свою силу, власть над сотней тел и душ…
Вдруг переборка под ногами резко подалась вниз. Все вокруг размашисто тряхнуло, меня вышвырнуло из кресла и с силой долбануло об потолок. Где-то в глубине подсознания я уже ждал этой секунды. Щель иллюминатора покрылась мелкой сетью трещин и разлетелась. Осколки сразу же заполнили собой весь кубрик.
Я вытянул правую руку к потолочной переборке, чтобы оттолкнуться, но почему-то не смог. Взглянув на руку, я на месте пальцев обнаружил окровавленные обрубки. В переборке же я увидел воткнутую в нее квадратную металлическую пластинку. Часть осколочного снаряда.
Через пару мгновений меня пронзила холодная острая боль где-то под последним левым ребром. В плече. В голени. Сразу два ледяных жала впились в бедро. Еще один кусочек-убийца попал в голову. Глазницы наполнились кровью. Уже почти не соображая, я слышал шипение выходящего из шлема воздуха и чьи-то отдаленные голоса в наушнике. Кто-то кричал кому-то о «вскрытых» отсеках, о каком-то маневре… В тело еще несколько раз что-то ударилось. Где-то далеко за бортом снова что-то взорвалось…

Вариация на тему герба ЕКФ (ЕКН). Набросок той же давности, что тексты и моя аватарка. Забавный рисунок, не правда ли)