Красивое. Масштабное. Захватывающее. Эпичное. Трагичное. Пугающее. Мудрое. Будоражащее. Спрашивающее и Отвечающее. Мёртвое и Живое. Иное... Вечное. . . . .

Я не киновед и не хочу долго что-то объяснять или доказывать.

Если вы любите подумать, если умеете сопереживать, если ещё способны удивляться и готовы любой ценой заполучить ответы, - добро пожаловать на борт "Прометея"!

И... "Будьте осторожны." ©

И желательно смотреть не с позиции: либо гениальное творение, либо бред сумасшедшего, а может быть то и другое одновременно. Нет!

Нужно просто сесть в кресло экипажа космического корабля, пристегнуться покрепче и отправиться на поиски истины, чтобы пережить это грандиозное приключение вместе с командой "Прометея" Ридли Скотта!

Вместо компактного хоррора — космическая симфония пополам с богоискательским трактатом, вместо клаустрофобических коридоров — ярмарка дизайна и мегаломанская компьютерная графика, вместо прорисовки характеров — носители идей; самым многомерным персонажем оказывается андроид. Снятся ли ему электрические овцы? А что снится овцам? Кто создал Создателя? Характерно, что задавать каверзные вопросы без ответов (или с ответами, которые можно трактовать двояко) Скотт позвал сценариста сериала «Lost», чемпиона мира по этому роду деятельности. И как и в случае с сериалом, кто-то наверняка почувствует себя облапошенным: а откуда статуя? А как они узнали? А что было до? А что после? Ну что тут скажешь. До — два часа самого красивого, самого страшного и самого остроумного космического приключения за много лет. После — титры.

Визуально совершенный и наполненный – даже, можно сказать, переполненный – смыслами (которые, впрочем, вполне могут оказаться обычными сценарными огрехами) фантастический триллер Ридли Скотта; достойное наследие его же «Чужого»...
Говоря по существу, новая лента Ридли Скотта — пожалуй, лучшее, что было снято в жанре сай-фай со времен «Луны 2112» Данкана Джонса. И поскольку «Прометей» относится к тому роду фильмов, которые доставляют тем больше удовольствия, чем меньше о них знаешь, тем, кому хочется воспринять историю с незамутненным чужой аналитикой сознанием, лучше прекратить читать на этой оптимистической ноте. Учтите только, что идти стоит в зал с большим экраном и 3D — это как раз тот редкий случай, когда модное третье измерение полностью оправдывает себя, добавляя экстрапорцию «вау-эффекта»...
От перехода на какой-то совсем иной качественный уровень «Прометей», увы, удерживают условности жанра — второстепенные персонажи здесь по традиции норовят потрогать неведомую хрень, один вид которой наглядно сообщает, что трогать ее ни в коем случае не надо, а тот, кому поручено держать руку на пульсе происходящего, отвлекается по не очень уважительной причине в самый ответственный момент, — но даже это странным образом не портит общей картины. А если говорить о спецэффектах, то у Джеймса Кэмерона с его «Аватаром» появился более мрачный и взрослый конкурент: все, что происходит на планете с момента высадки на ней любопытных ученых — просто праздник для визуалов.

Учитывая, что сам по себе финал ленты — довольно мощная заявка на продолжение, сиквел приквела (извините) можно ожидать в обозримом будущем. Правда, у Ридли Скотта в планах также съемки предыстории «Бегущего по лезвию», так что есть риск, что режиссерское кресло в данном проекте займет кто-то со стороны. И будет, конечно, чертовски жаль, потому как автор «Чужого» обладает тем редким умением балансировать между попсой и, условно говоря, «Космической Одиссеей», которое делает его жанровые проекты шкатулкой с двойным, а то и тройным дном. Что ж, скрестим пальцы, что нам еще остается.

Самое ценное в «Прометее» — изящество, с которым Ридли Скотт плюет на формат высокобюджетных картин. Блокбастер — это «Люди в черном» и «Мстители», а «Прометей» — это изысканный многомиллионный артстрим, вдохновленный кубриковской «Космической одиссеей 2001 года» и «Бегущим по лезвию». Жанр, обреченный на вымирание. А по сути — стильная, холодная и бесстрастная антология современной фантастики.

В "Чужом" гибель шести из семи членов экипажа коммерческого буксира "Ностромо" выглядела трагической случайностью — самые прозорливые из персонажей изначально опасались, что не стоит отклоняться от пути домой и реагировать на сигнал с нехорошей планеты, служащей инкубатором для ксеноморфов, чье структурное совершенство не уступает их агрессивности. В "Прометее" немного иначе: люди, за последние 30 лет сильно продвинув технический прогресс, стали самоувереннее и напористее в качестве "покорителей Вселенной", в своем бестактном желании получить ответы на все вопросы, разгадать все тайны мироздания. И в каком-то смысле "Прометей" — это фильм о том, как люди потеряли страх (подобно одноименному древнегреческому титану, решившему уравнять смертных с богами путем хищения огня), и неплохо бы им вернуть хотя бы часть этого страха для их же собственной пользы...
Ридли Скотт, прекрасно понимая, в чем он уступает массовому вкусу, и понимая, в чем и насколько этот вкус испортился со времен "Чужого", вставляет в фильм также шуточный флирт между чернокожим капитаном "Прометея" (Идрис Эльба) и сексапильной блондинкой, надзирательницей (Шарлиз Терон) из корпорации, давшей деньги на экспедицию,— эта снежная королева живет в отдельном изолированном модуле, с роялем, бумажными книгами, земными видами в окне и пьет из стакана чистую водку. Она первая просыпается от двухлетнего анабиоза, в котором обитатели "Прометея" коротают дорогу к нужной планете, и сразу бросается отжиматься, в то время как остальные астронавты после выхода из стазиса долго кашляют и борются с тошнотой. Однако главный сверхчеловек в "Прометее" и самый выразительный его персонаж — робот-андроид (Майкл Фассбендер, осыпанный восторгами англоязычной прессы), участвующий в самой красивой и символичной сцене — когда безупречное человекообразное существо стоит в центре трехмерного планетария, созданного праотцами человечества, и держит в руках небольшой светящийся шарик в виде Земли. Трудно представить подобную декоративную сцену в старом "Чужом", где персонажи тупо (ну или кто как умеет) боролись за выживание, не имея времени воздавать символические инсталляции. Теперь же, наоборот, трудно представить без таких высокохудожественных кадров "Прометея", чьи персонажи не столько хотят выжить, сколько решают научно-исследовательские задачи, а главное — философские вопросы, и если первые еще худо-бедно разрешимы, то вторые упираются в единственно верное решение: надеть на шею крестик, еле уцелевший в схватке с чужими, и продолжать верить в то, чего ты не можешь знать.

Остальным суждено разделиться (иногда внутри собственной головы) на сектантов и потребителей. Внутреннему сектанту полфильма страшно хочется взять Ридли Скотта за бороду и поинтересоваться, какого дьявола тот творит с объектом культурного наследия. Потребитель сначала скучает (стыренный у Херцога пролог про пещеры), дальше хихикает (прогулки по катакомбам в стилистике «Параграфа 78»), по-настоящему оживляется лишь на сцене, где героиня сама себе делает кесарево. В конце оба минут двадцать поахают, деморализованные валящимися с экрана крупными формами, и выйдут из зала с одинаково двойственным ощущением — будто их одновременно затискали и недоласкали.