В новой ливрее Серёша чувствовал себя скованно и неудобно. Раны на спине сильно чесались, а широкие обшлаги и надставленные рукава не давали возможности дотянуться до саднящих мест руками. Чтобы всегда выглядеть "находящемся при деле" фамильеру-Рёше был доверен сундучок с личными вещами госпожи Бериллы и чехол с её кружевным зонтиком. Лицевые порезы и синяки под глазами были умело заретушированны и припудренны, от чего Рёшин нос постоянно чесался и кошеру приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы ненароком не чихнуть.
Королевский аэршип высадил их на площадке, вблизи столичного дворца Мурлыки. Берилла и ее молодой сопровождающий были практически сразу окружены кавалькадой заискивающих придворных и двумя шеренгами невозмутимых гвардейцев. Это пестрое шествие обволокло наших спутников со всех сторон и потянуло вслед за собой сквозь входные врата, через анфилады, широких коридоров и сверкающих золотом лестниц и залов. Спустя какое-то время Берилла оказалась в приемной, где еще около двух сотен знатнейших вельмож и придворных ожидали выхода Его Величия, Мурлыки 2042. Спустя каких-то три часа герольд провозгласил появление великого монарха. Под соответствующий музыкальный аккомпанемент тяжелые створки внутренних покоев распахнулись и Государь взошествовал в приемный зал, где, как по команде, все, в едином порыве, склонились в низких поклонах и реверансах.
Мурлыка не спеша направился к выходу, но, выдернув взглядом из общей толпы свою фаворитку, тут же остановился напротив и мановением руки разрешил Берилле приподняться. – Моя прелестная и очаровательная фея! – Произнес король с ласково-осуждающей ноткой в голосе. – Как вы могли так на долго оставить вашего властелина без своего замечательного общества? – Мне очень жаль Ваше Величие, – ответила Берилла, стараясь сохранять побольше подобострастия в голосе, – Мои душа и разум всецело принадлежат вам, но мое тело все еще ослаблено после всех испытаний, что выпали на его долю; и это неблагодарное тело подводит свою хозяйку. – Стало быть, нужно подвергнуть сиё неблагодарное тело суровому наказанию. – Нахмурив брови, изрек Мурлыка. Но тут же добавил, видя, как побледнела дорогая его сердцу фрейлина. – Впрочем, никто не должен забывать о королевском великодушии! Дайте вашу руку, дорогая! Считайте, что сегодня у вашего тела появилась прекрасная возможность заслужить Наше прощение.
Так, рука об руку, они вошли в огромный, отделанный перламутром и золотом, лифт, что потянул их вниз, в глубинные помещения, находящиеся под дворцом. Сквозь стрельчатые окна лифта девушке открылся вид на грандиозную по своим масштабам пещеру, покрывающую площадь, едва ли не большую, чем вся центральная часть города. Многочисленные, витиеватые колонны лифтовых шахт, то здесь то там, освещались огнями скользящих вверх и вниз, золотистых болидов. Внизу раскинулся еще один город – настолько фантастический, что у Бериллы от удивления даже приоткрылся рот. В жизни своей она еще не видала ничего подобного. Это была удивительная смесь прекрасной архитектуры и сложнейшей механики, закручивающейся вокруг центрального, комплекса, напоминающего золотую чашу. Именно туда устремился их собственный лифт. Чаша все приближалась, разрастаясь в размерах, пока не скрыла за своей кромкой весь остальной город. Берилла побоялась спросить – где это они – опасаясь снова оплошать, но Мурлыка, приобняв фаворитку за плечи, сам завел разговор об этом странном месте.
– Первый из построенных и крупнейший в галактике, королевский, трансферный портал! – С гордостью и какой-то дрожью в голосе произнес он. – Отсюда, именно отсюда произростали слава и мощь нашей великой расы! Первый перенос! Первая победа! Первый удачный эксперимент по извлечению квинтэссенции Пустоты!
Ты помнишь, как это было впервые? – Восторженно произнес король, заставив Бериллу удивиться тому, что Государь вдруг неожиданно перешел с великосветского "вы" на обыденное "ты". – Свой самый первый перенос? То ощущение бесконечного падения во Вселенское Ничто! Белилла не помнила и не могла помнить.
На дне чаши их ждала еще одна широкая шахта и золотая, яйцеобразная капсула, весьма внушительных размеров, прикрепленная к хитроумным опорам радиальными, кольцами и подвешенная над чернеющей под ногами бездной. В ожидании, когда спустится оставшаяся часть свиты, король нетерпеливо расхаживал вдоль шахты взад-вперед, вызывая всем своим видом, необычное для него персоны возбуждение. Наконец, когда последние придворные прибыли – все они, вслед за Мурлыкой и его фавориткой, зашли внутрь и комфортно разместились в роскошных каютах яйца. Где-то в, замыкавшей это шествие, толпе пажей и лакеев, затесался и отставший от Бериллы Серёша. Золотые створки плотно захлопнулись, практически слившись со стенками капсулы. Опускающий механизм "яйца" пришел в движение. Берилла почувствовала, как её и всех, находящихся вокруг, охватывает мелкая, зудящая дрожь. Непроизвольно она сжала кисть королевской руки своими пальчиками и почувствовала сильное и успокаивающее нажатие в ответ. Затем она и вправду провалилась в Ничто! Вынырнув из Пустоты, где-то на землях иного мира, и вновь ощутив себя живой и целой – Берилла не сдержала вздох облегчения.
Аэршип, несколько уступавший по размерам и роскоши тому, что использовался на Тигроне, нес их над затейливым, переливчатым узором махарианских рек, лесов и полей. Махария была прекрасной планетой, с непривычно-плотной атмосферой и повышенной гравитацией. Берилла не сразу приспособилась к увеличившемуся весу собственного тела, но постепенно перестала его замечать.
Во время перелета девушке особенно запомнились ступенчатые поселения-карьеры грозессиан, которым было строго запрещено строить свои дома выше уровня поверхности планеты. Грозессианам приходилось обустраивать жилье в глубоких котлованах и ямах, что конечно не делало их жизнь более легкой. Еще фрейлину поразила колоссальная статуя короля Мурлыки, строительство которой велось на планете с момента ее порабощения и не прекращалось ни на один день. Основанием монумента Мурлыки-победителя служила лишенная своей вершины гора. Монолитное тело монарха возвышалось над облачным слоем, упираясь могучими плечами в небесный свод. Торс утопал в паутине строительных лесов, а голова и вовсе пока что отсутствовала. Сама статуя находилась от места их перелета на значительном расстоянии и по-этому, подобно призрачному миражу, едва проступала из сгущавшегося воздуха. Девушка задумалась о том, сколько сотен тысяч грозессиан гнет спины на этой грандиозной стройке и сколько из них гибнет каждый день из-за невыносимых условий труда, когда ее отвлек, протиснувшийся сквозь толпу придворных, Реша. Его Величие в это время уже спустился во внутренние покои, дабы переодеться к предстоящему прибытию в Лучезарный дворец и Берилла на некоторое время оказалась предоставлена сама себе.
Но поговорить друзьям не дали. На обзорную палубу, в сопровождении слуг и гвардейцев, взошел немолодой и весьма маститый вельможа с окладистыми, рыжими бакенбардами, в роскошном, расшитом золотом и жемчугами, парадном камзоле и в не менее роскошной шляпе. Он церемонно поклонился и не замедлил представиться. – Лорд-маршал королевской гвардии, герцог Вейл Мэйкун, к вашим услугам миледи. – Пробасил рыжий великан. Берилла присела в реверансе и приветливо улыбнулась. – Не вам ли приходится родственником офицер гвардии, штабс-капитан Мэйкун? – Спросила она. – Конечно сударыня. – Ответил Вейл. – Это один из моих сыновей. Я наслышан о том, что вы познакомились с ним во время весьма драматических событий и надеюсь, что вы не станете держать зла на моего мальчика. – Нет, нет, что вы... Тут Берилла заметила, что с другой стороны к ним приближается худая, одетая во все черное фигура Д'Фура. Одноглазый кисер не обошел собеседников своим вниманием и, коротко поклонившись обоим, поинтересовался у Мэйкуна. – Как вы считаете, Ваше Превосходительство, кто из достойнейших претендентов станет победителем турнира на этот раз? – По мне так это совершенно неважно. – Ответил герцог с играющей на губах улыбкой. – Я лишь жалею, что вы, мой дорогой друг, опять не сможете поучаствовать в самом состязании. Кстати, как здоровье его Сиятельства, канцлера? – Его Сиятельство здоров и полон сил, как впрочем и всегда. – Ответил Тигур. – Показатели его жизненной капсулы в норме и ничто не способно помешать канцлеру служить королю Мурлыке 2042-му так же преданно и верно, как он служил трем поколениям его предков. – Многие при дворе считают, что канцлеру, в его возрасте, давно пора на пенсию. – Слегка оскалив зубы, сказал Мэйкун. – Известно ли вам, гандмейстер, не задумывался ли его Сиятельство канцлер, над именем преемника, коему он будет готов передать свой пост в случае своей кончины или отставки? – Как я уже говорил. – Холодно ответил Д'Фур. – Его Сиятельству еще очень рано думать о таких вещах. Прошу прощения, но мне надо идти. С этими словами Тигур поспешил откланяться.
– Чертов сопляк! – Выругался Вейл, ничуть не стесняясь Бериллы, как только Д'Фур скрылся из виду. – Похоже вы не очень любите друг-друга? – Спросила девушка. – Этот интриган постоянно сует мне палки в колеса. – Признался Мэйкун. – Он готов на все, только бы усилить свое влияние при Дворе. – При этих словах Вейл мельком взглянул на Бериллу. – Вам, моя дорогая, кажется тоже досталось от Тайной канцелярии и грязных лап этого кисера? – Тот случай с моим задержанием был всего лишь недоразумением и не более того. – Поспешила сказать фрейлина, и чтобы увести нить разговора с опасной тропы, спросила: – Почему вы спрашивали Д'Фура о преемнике канцлера? Разве он сам не является ближайшим помощником главы Тайной канцелярии?
– Да, этот Тигур за последние годы стал буквально живой тенью старика. – Нахмурившись, сказал Вейл. – Но правда в том, ему никогда не стать канцлером. Гандмейстерам запрещено занимать высшие государственные должности и с этим он ничего поделать не сможет. Мерзавец Д'Фур ловко подобрал все нити управления сложной машиной канцелярии и по-сути, с недавних пор руководит самой влиятельной организацией империи. Однако он до последнего будет заботиться о здоровье его Сиятельства, так как в случае смерти оного, новый канцлер не потерпит возле себя такого помощника.
Берилле очень хотелось спросить, почему статус гандмейстера накладывает на Тигура такие ограничения, но она побоялась сделать это. Тем временем герцог сам обратился к фрейлине с просьбой. – Сударыня, я надеюсь снискать в вас доброго друга и готов помочь в любой вашей просьбе и пожелании. Я сердцем чувствую, что мерзавец Д'Фур доставил вам значительно больше неприятностей, нежели вы готовы признать. Уверен, что в вас, как и во мне, зародилась благородная ненависть к этому одноглазому карьеристу. Если вы решитесь помочь вашему покорному слуге столкнуть Д'Фура с его нынешнего пьедестала, то я буду безмерно вам благодарен. Одного вашего слова Его Величию может оказаться достаточно для того, чтобы взошедшая звезда Д'Фура раз и навсегда закатилась за горизонт. Если вам что-то понадобится... Что угодно... Одно ваше слово, и это будет вашим!
С этими словами лорд-маршал оставил Белиллу одну, размышлять над сказанными словами.
Тем временем аэршип приблизился к парящему в облаках над землей, прекрасному, жемчужно-розовому замку. Лучезарный дворец – Махарианская резиденция Мурлыки, был возведен по приказу короля совсем недавно, в память о безвременно покинувшей этот мир, любимой фаворитке, которая чудесным образом явилась с того света, дабы и дальше радовать своего монарха.
И вот теперь эта фаворитка, под руку с Его Величием, ступила на перламутровые плиты воздушного замка.
Начало турнира естественно ознаменовалось вступительными словами прославления великого монарха. Герольды что есть мочи рвали горло, не смотря даже на то, что их голоса и так были усилены мощью динамиков. Берилле показалось, что пока перечисляли все титулы, все многочисленные заслуги, свершения и победы нынешнего короля-императора, прошло не менее часа. Впрочем, день на Махарии был гораздо длиннее, чем на Тигроне.
Затем начались гладиаторские игрища, долженствующие разогреть публику перед турниром. На арену вывели две группы воинов, по несколько десятков гладиаторов в каждой. Первую группу составляли ширококостные, приземистые ящеры, покрытые матово-серой шкурой. Их вытянутые лица напоминали акульи морды. Вторые тоже оказались ящерами, только эти были повыше, выглядели постройнее и были четырехруки. Их окраска, в противоположность серым, была яркой, насыщенно-изумрудной, а спины украшали пурпурные гребни. Оба отряда были вооружены зазубренными копьями, длинными крючьями и шипастыми цепами. Загремел гонг и противники ринулись в бой. Серые сразу построились в боевую фигуру, ощетинившись во все стороны копьями, и принялись наступать на цветных. Те же, не придерживаясь какой-либо тактики, атаковали серых со всех сторон с безудержным напором и яростью. Спустя несколько минут, потеряв больше десятка воинов, цветные стали более осторожными. Теперь они не пытались прорвать строй, а выхватывали из него серых ящеров и расправлялись с ними вне пределов досигаемости острых копий. Серые конечно сопротивлялись, но их соперники, как правило, оказывались быстрее. К тому же, серые потихоньку начинали уставать, а цветные похоже вообще не знали усталости. В какой-то момент они накинулись на поредевший строй серых всем скопом и оборона последних была прорвана. Завязалась кровавая сеча из которой окончательными победителями вышли все-таки четырехрукие ящеры. Под звуки труб они были признаны победителями. Налетевшие, откуда ни возьмись, уланы-левиторы споро заарканили выживших ящеров тонкими струнами ручных лассо и повздергивали их высоко в воздух. Пролетая над острыми, стальными пиками, расположенными по периметру всей арены, левиторы сбрасывали свою добычу вниз. Если ящер с лету нанизывался на страшное лезвие, Коллизей оглашался восторженными криками жаждущих крови зрителей. Если несчастный падал мимо и разбивался о камни, толпа разочарованно выла. Берилла невольно зажмурила глаза. Она была поражена и подавлена развернувшимся на арене, кровавым зрелищем. Мурлыку же происходящее только забавляло.
Следующим актом этой кровавой драмы стала битва смуглых, рогато-ушасто-хвостатых дикарок с огромным и отвратительным монстром. Чудовище было покрыто прочным, шипастым панцирем, из под которого во все стороны топорщились десятки хищных хоботов и щупалец; и хотя неистовые дикарки были вооружены остро заточенными серпами и полны отваги, шансов против такого противника у них просто не было. Чтобы хоть как-то отвлечься от происходящего на арене, Берилла обратилась к Мурлыке.
– О мой король, как же так вышло, что нашему народу удалось покорить столь могучую расу, как грозессиане? Мурлыка великодушно скосил взгляд на свою Фаворитку. – Моя лучезарная фея, как же ты любишь слушать, эту историю. – Сказал он. – Грозессиане – гости в нашей галактике. Те, что поселились на Махарии и окрестных системах, являются последователями своего, то ли мессии то ли пророка, которого они называют Медраном. Этот Медран исповедовал культ смирения и покорности судьбе, от чего его последователи, не ведут войн, не сопротивляются захватчикам и не смеют прикасаться к оружию. По-скольку большинство грозессиан боготворят Медрана, они строго следуют его учению. Тех же, кто оказался не силен в вере и оказывал сопротивление нашим армиям, вырезал еще мой прославленный дед, первым поработивший этот народ. При моем отце, яр'босам и их союзникам удалось отбить у королевства Махарию. По-этому, как только я взошел на престол, первым моим серьезным свершением стало возвращение Махарии под власть короны. Яр'босы конечно надеялись на помощь освобожденных грозессиан, но здесь они просчитались. Те просто укрылись в своих коммунах и молились своему Медрану. Когда я, во главе могучих армий, явился сюда победителем, грозессиане признали меня, как своего владыку и повелителя. Я даже разрешил им оставить эту их веру, которая оказалась столь полезна нашей империи. Взамен они поклялись чтить королей Тигрона превыше своего чокнутого мессии. – Грозессиане оказались очень полезны королевству? – Полуутвердительно, спросила Берилла. – Еще бы. Они очень сильны и необычайно выносливы, а ко всему этому совершенно неприхотливы. – Сказал король. – Многие наши колонии подобно грибам после дождя вырастали благодаря труду этих могучих рабов. Многие великие города стоят на костях сотен тысяч строителей-грозессиан. – Неужели они способны лишь таскать и строить? – Они полезны не только этим. Например на Выси Отчаянья сооружены самые большие коммуны по разведению дойных грозессиан. Каждое утро, вы, моя дорогая, пьете грозессианское молоко, которое является очень полезным и питательным продуктом для кисеров. Берилла слегка позеленела, но продолжила. – Но мне не доводилось видеть ни одного из этих гигантов на Тигроне. – Тигрон и так перенаселен. К тому же я не хочу чтобы родную планету заполонили инородцы. По-этому мой указ запрещает им пребывать на Тигроне. Впрочем, – продолжил Мурлыка, – сегодня я подпишу другой указ. После победы на Альба Атаре планета дроров лежит в руинах. Я повелю перенести туда пятьсот тысяч рабов с Махарии, чтобы они превратили эту радиоактивную пустыню в цветущий сад. – Жаль, что у меня аллергия на грозессианское молоко. – Как бы невзначай сказала Берилла. – Правда? А мне казалось... – Смутился Мурлыка, но совладав с проступившей на лице досадой, обратил взор к арене.
С чудовищем, жутким образом расправившимся с остальными дикарками, сражалась одна-единственная рогатая девушка. Король поманил к себе распорядителя турнира и отдал ему какое-то указание. Старый кисер согнулся в поклоне и со всех ног бросился исполнять распоряжение Мурлыки. Буквально через несколько секунд два левитора выхватили дикарку из под щупальца жуткой твари, а еще с десяток обрушили на монстра лучи своих карающих жезлов. Тварь обратилась облаком блестящей пыли под дружный рев скандирующих трибун, а окровавленную и израненую девушку доставили прямиком под светлы очи короля. Мурлыка впился взглядом в бедную дикарку, лишь только ее точенные копытца ступили на красный ворс ковра. Молодая фрейлина знала этот взгляд – взгляд разгорающейся страсти и притаившегося в сузившихся зрачках безумия, подпитанного кровавым зрелищем. Мановением руки король отправил всех придворных прочь из тронной ложи. Берилла последовала вместе с ними. В душе королевской фаворитки боролись противоречивые чувства. С одной стороны ей было жалко девушку и она испытывала облегчение от того, что Мурлыка избрал своей утехой не ее. Но одновременно Берилла ловила себя на мысли о том, что испытывает чувство странной досады. И это было вдвойне неприятно.
Внизу фрейлину дожидался Сереша. Берилла потянула его за собой, подальше от глаз приближенных короля. На одной из дальних площадок, где шум неистовствующей толпы был не так слышен, они наконец остановились. – Ты видел весь этот кошмар? – Спросила наконец Берилла. – Да госпожа. Все это напомнило мне бойню на Альба Атаре. – Ответил Сереша. – Мы должны сделать с тобою все, чтобы как можно скорее вернуться домой. В наше Настоящее. – Ломая руки простонала Берилла. – Я не могу больше этого видеть. – В следующий раз возьми меня с собою на Малое светило. – Произнес Реша. – Мы улучим момент и вернемся тем же самым путем, что попали сюда.
Пока друзья говорили, от группы офицеров отделилась фигура в бело-голубом мундире и неторопливо шагая приблизилась к ним. Это оказался молодой, стройный кисер, с копной золотистых кудрей и светло-голубыми, водянистыми глазами. – Я не верю глазам! – Воскликнул он, заставив Бериллу вздрогнуть от неожиданности. – Неужели это ты, мой спаситель? При этом офицер впился взглядом в ее компаньона. – Вы наверное ошиблись милейший. Это мой слуга-фамильер... – Начала было девушка. – Да конечно! Конечно же это ты! – Не дал ей договорить светловолосый. – Я ли не узнаю того, кто спас меня от смерти на проклятом Альба Атаре! Тут он спохватился и смущенно отвесил фрейлине учтивый поклон. – Простите мою дерзость сударыня, но ваш слуга... Немногим ранее он был солдатом на войне с гнусными дрорами и спас мою шкуру от их грязных лап. – Его зовут Сереша. – Сказала Берилла. – И да, это он и есть. – Сереша! Дай же пожать твою руку, о низкородный друг! – Воскликнул офицер и вмиг заключил оторопевшего кошера в крепкие объятья. – После той битвы я искал тебя, но когда узнал расположение твоего батальона, мне сказали, что тебя уже нет в живых. – Его едва не казнили за то, что Реша нацепил на грудь "железный коготь". – Возмущенно воскликнула фрейлина. – А ведь он заслужил эту награду, поведя солдат за собой и фактически обеспечив взятие крепости. – Да я понимаю. – Извиняющимся тоном заговорил кисер. – Война не щадит никого. На самом деле Сереша, ты достоин куда большей награды. – Так я же еще даже не представился! – Воскликнул он вдруг. – Порутчик уланского левиторского полка, гандмейстер Когтир Де Мяуччи, к вашим услугам. – Очень приятно. А я, графиня Берилла... – О! – Только и произнес Когтир, склонившись в повторном поклоне. – Скажите не сведующей в военных делах даме. – Набравшись смелости произнесла девушка. – Что означает статус гандмейстера? – Удивительно что вы не знаете. – Ответил Де Мяуччи. – Но, впрочем... Гандмейстерами называют кисеров, что обучены прямому контакту с Пустотой. – Поясните пожалуйста. – Гандмейстер становится живым проводником энергии Пустоты в этом мире. С помощью своего тренированного сознания он способен преобразовать эту энергию во что угодно. Гандмейстер порождает аватара Пустоты, или иными словами, психоформу, которой он управляет, находясь внутри нее. Пока разум гандмейстера холоден и остр – его аватар почти неуязвим. Но стоит хоть на миг потерять концентрацию и материальное тело аватара рассеевается, вновь обращаясь в ничто. Так и произошло со мною, когда рыцарь яр'босов застал меня врасплох своей скрытой атакой. Если бы не Сереша, я сейчас не разговаривал бы с вами. – Я вижу, что вы благородных кровей, но между тем вы не назвали своего титула. – Вы проверяете меня сударыня? Всякому известно, что ставший гандмейстером оставляет титул и права наследования, оставаясь при этом дворянином. Это плата за наше могущество. Пустота постепенно выедает нас изнутри. Гандмейстеры не способны к продолжению рода, их дети всегда рождаются мертвыми, по-этому им все равно некому передавать ни титул, ни имя. Да и живем мы относительно недолго. Наш рок и наша судьба, это вечная битва. – Это ужасно! – Искренне огорчилась Берилла. – Я думала... Полагала... А что же гандмейстер Д'Фур? Почему же он не участвует в войнах, а протирает штаны в Тайной канцелярии? – Тут случай особый. – Понизил голос Когтир. – Несколько лет назад Тигур был одним из лучших гандмейстеров и сильнейшим из нас. Но однажды на таком же турнире как этот он потерял контроль над своей психоформой. Аватар Тигура впал в состояние берсерка и уничтожил множество состязающихся гандмейстеров и кучу просто попавших под руку кисеров. Утихомирить его удалось лишь королю Мурлыке. Многие думали тогда, что Д'Фура казнят, но видимо Государь высоко оценил его искусство владения Пустотой и Тигура пощадили. Сначала Д'Фур будто канул в мутные глубины Тайной канцелярии, но через какое-то время появился при дворе в качестве личного помощника Его тайного Сиятельства. – Так Его Величие тоже является гандмейстером? – В ужасе спросила Берилла. – Конечно же нет! Но я не понимаю как вы, его фаворитка, можете не знать такого? – Об этом я расскажу вам позже. – Ответила девушка, решив изобрести на досуге какую-нибудь историю на этот счет. – А сейчас ответьте мне, как Мурлыка, если он не владеет силами Пустоты, смог утихомирить разбушевавшегося Д'Фура? – В том то все и дело, что королю Пустота подвластна. Про Мурлык говорят, что они повенчаны с Пустотой, что они владеют абсолютной властью над ней, передающейся по праву наследования. Им не нужно ничем жертвовать ради этого. Пустота не разрушит их тело и разум. И власть короля над Великой Пустотой практически безпредельна! – Как такое возможно? – Этого не знает никто. – Отозвался Когтир, понизив голос до шепота. – Ходят слухи, что королевское могущество сосредоточено в неком артефакте, но даже мысли об этом караются смертью. Забудьте обо всем, что я сказал вам сейчас. Де Мяуччи распрямился и вновь обратился к скромно отошедшему в сторону Сереше. – Друг мой! Я не забуду того, что ты для меня сделал! Я в долгу перед тобой и клянусь, что приложу все усилия к тому, чтобы подвиги твои были вознаграждены по достоинству! С этими словами молодой гандмейстер откланялся и скрылся из виду.
Пространство, захваченное технодеями, по большому счету является закрытым для других рас. Просто интересно, откуда неоны вообще смогли узнать расположение какой-либо верфи технодеев?
Берилла безвольно рухнула на кушетку. События последних двадцати минут окончательно вымотали и истощили ее. На Серешу она старалась вообще не смотреть, – зачем только этот кошер вмешался, ведь теперь все запуталось еще больше. Кто знает, что произойдет теперь? Бериллу, вместе с ее фамильером обвинят в попытке покушения на императора? И даже если нет – не отправит ли король свою истеричную фаворитку в ссылку, куда-нибудь на задворки галактики? К немалому удивлению девушки Реша сохранял хладнокровие и внешнее был совершенно спокоен. Первым делом он подошел к обзорной рампе персональной ложи госпожи Бериллы и опустил звукопоглощающий полог, сразу же скрывший какофонию звуков, доносящуюся с арены. Там сейчас безумствовали противоборствующие гиганты – Аватары Пустоты, что метелили друг-дружку почем зря. Да так, что дрожал и сотрясался огромный стадион. – Как ты можешь оставаться таким спокойным? – Простонала фрейлина, невидяще глядя в пустой угол ложи. – Не знаю госпожа. – Ответил фамильер. – Последние дни и месяцы я только и делал, что учился этому у вас, да и Альба Атар конечно был для меня хорошей школой. – Отдохните. Я уверен, вы найдете достойный выход, вам лишь нужно собраться с мыслями.
Двери ложи распахнулись! В апартаменты влетел разгоряченный, бешено вращающий глазами Мурлыка. За ним едва поспевали личный секретарь, герцог Мэйкун и четверка королевских гвардейцев. Берилла немедленно вскочила с кушетки, оказавшись лицом к лицу с разгневанным монархом. – Как это понимать?! – Разъяренно прорычал Мурлыка. – Что за сцену вы устроили на глазах у моих подданных? Отвечайте немедленно! Белилла хотела было ответить, рассказать, объяснить... Вполне правдоподобная история мигом сложилась в ее голове, но неожиданно королевская фрейлина поступила совершенно по-женски. С рыданиями она бросилась на шею Мурлыке и сквозь водопад слез начала жаловаться на черствого и бессердечного государя, которому наплевать на его бедную Бериллу, который хочет удалить ее от себя, заперев в золотой клетке, здесь, на далекой Махарии. Девушка все сильней и сильней вжималась в муслиновые рюши королевского камзола, пропитав шелка и бархат соленою влагой, а Мурлыка, ошеломленный столь неожиданной контратакой, застыл в замешательстве, невольно заключив фрейлину в ответные объятья. Меж тем Берилла плакалась о том, что ее угнетает Махария, населяющие планету варвары-великаны и их отвратительное молоко, от которого она даже начала полнеть. Что ей хотелось бы никогда больше не видеть ни одного грозессианина, так, как это было на родном Тигроне, потому что эти полуземноводные и так уже снятся ей в страшных кошмарах, где их неисчислимые толпы заполоняют собою галактику. В итоге Мурлыка не выдержал этих изливаний и заткнул Берилле рот горячим поцелуем. Спустя мгновения, девушка безвольно обвисла в объятьях укрощенного монарха. Мурлыка подхватил свою фаворитку на руки и направился прямиком к кушетке. Маленький писарь тут же подал знак, по которому все свидетели этой сцены поспешили покинуть покои. По-скольку все взгляды в тот момент были устремлены на короля и его фаворитку, никто не заметил, как нервно дернулось лицо выходящего Сереши.
Мы просто по разному представляем себе мотивацию персонажей. Из-за этого и несостыковки.
Я вижу Мурлыку настоящим правителем, беспощадным воином с львиной хваткой, прячущимся под павлиньей маской. Его второе я скрыто под шелухой дворцового этикета и надушенных кружев, однако ему не раз приходилось бывать на бранных полях и вести к победе свои армии. Такой Мурлыка не мог всерьез боятся покушения на свою жизнь. Тем более покушения дикарки с кухонным ножом.
Что же касается его любвеобильности, то это тоже вполне объяснимо. Мурлыка воспользовался дикаркой, так как был опьянен видом творящихся на арене кровавых зрелищ. Вполне в духе короля-тирана.
В своих покоях Берилла попыталась вызвать у короля жалость своими слезами и жалобами. Целью этого было – развеять подозрения короля на счет причастности Бериллы к покушению и плавно подвести его к проблеме неприемлемости переселения грозессиан. Эффект оказался неожиданным даже для Бериллы. Мурлыку настолько проняло, что он немедленно решил "примириться" со своей фавориткой, что называется "на месте". Для этого королю вовсе не требовалось быть "кроликом". Пара актов в течении получаса – совершенно нормальное явление для большинства мужчин. Волнение же его только подстегнуло.
Сереша вовсе не огрубевший истукан. Он просто держит себя в руках, хотя это дается ему и не легко. По-моему его поведение говорит о высоком моральном духе.
А в целом мне твоя версия событий очень даже нравится. Скоро продолжу.
FAKTOR12, Система XIX действительно являлась местом дислокации одной из крупнейших космических верфей технодеев. Огромная голубая звезда XIX полыхала ослепляющей энергией. Вокруг нее вращался остывающий черный карлик – сосредоточие ценнейших и наиредчайших ресурсов. Других небесных тел в пределах этой системы не было. Высокоточные приборы с некоторой долей вероятности смогли бы различить на фоне сияющего огненного шара XIX, в непосредственной близости звездной короны, несколько объектов. То были три макро-преобразователя технодеев. Один из них находился на боевом дежурстве – готовый в любой момент использовать энергию звезды, как основной аргумент обороны. Второй преобразователь трудился над созданием еще одной своей копии, и работа эта похоже близилась к завершению. Третий и последний преобразователь был значительно крупнее своих собратьев. Благодаря нарощенным кольцам он вытянулся в многокиллометровую трубу к которой по всему ее периметру крепились дополнительные модули и блоки. Именно в этом тоннеле зарождались, строились и оснащались корабли боевого флота. Подобно сотам в пчелином улье, корпуса будущих парусников облепили внутренние стенки огромных колец, по мере завершения все ближе продвигаясь к выходу из чрева этой титанической верфи. Макро-преобразователи охранялись шестью звездными цитаделями и сотнями самых разных боевых кораблей. Здесь же комплектовались и отправлялись в завоевательные походы новые эскадры. От черного карлика, к месту дислокации верфи, тянулась нескончаемая вереница грузовых парусников, доставляющих ресурсы и материалы с поверхности потухшей звезды.
Являясь крупным кораблестроительным центром империи технодеев, система XIX была защищена уникальной технологией Варп-капкана, позволяющей кораблям, использующим для перелетов альтернативное пространство, входить в систему лишь в определенном квадранте. Цитадель-ловушка, вместе с эскадрой сторожевых кораблей контролировали каждый сантиметр допустимого пространства.
Как только неизвестный корабль выскочил внутри этой зоны – он немедленно подвергся массированному огню и был практически сразу уничтожен. Технодеи не стали разбираться с неизвестными сигналами. Этот космос был запретен для всех посторонних, без исключения.
За завтраком лицо Мурлыки отливало легкой бледностью. Но движения короля были уверенными и плавными, и это говорило о том, что государь вполне оправился от вчерашнего потрясения. Как всегда, прислуживать Государю разрешалось наиболее приближенным вельможам Двора. На этот раз ими стали небезызвестный Тигур Д'Фур; герцог Вейл Мэйкун; его сын – офицер королевской гвардии; какой-то седой генерал – весь в орденах и воинских лентах; и, как ни удивительно, знакомый Берилле молодой придворный – Когтир Дэ Мяуччи. Конечно здесь были и королевские лакеи, Бериллин Реша и неизменный писарь за конторкой.
Между Мурлыкой и Бериллой завязалась беседа, затронувшая вчерашнее происшествие. В разговоре Мурлыка старался не упоминать свое мимолетное увлечение дикаркой. Казалось, что монарх испытывал перед своей фавориткой, если не вину, то по крайней мере некоторую неловкость. Девушка незамедлила воспользоваться этим, плавно переведя разговор на Махарию. Она посетовала на своего Государя за то, что он якобы захотел удалить ее от себя, заперев в золотой клетке, здесь, на далекой и дикой планете. Мурлыка немедленно опроверг подобные обвинения. Берилла видела, что король определенно испытывает к ней чувство некоторой признательности. Пожалуй, это ее шанс. Сейчас или никогда! Осмелев, девушка пожаловалась Его Величию, что ее угнетает Махария и населяющие планету варвары-великаны; и даже их отвратительное молоко, от которого она начала терять стройность фигуры. Мечтательно прикрыв глаза, Берилла рассказала, как бы ей хотелось никогда больше не видеть ни одного грозессианина – как это например было на родном Тигроне – потому что красные гиганты и так уже снятся ей в страшных кошмарах, где их неисчислимые толпы заполоняют собою всю галактику. – Ах, как бы я мечтала, чтобы этот прекрасный дворец находился не здесь, а как можно ближе к трону Его Величия! – Сказала она. – Например на нашем Малом Светиле. Тогда, даже в самую темную ночь вы могли бы увидеть меня, всего лишь выйдя на балкон вашего дворца и взглянув на звездное небо. Мурлыка оценил идею фрейлины. Берилла видела, как засветились глаза короля. – Идея великолепна! – Поддержал он. – Строя Лучезарный дворец здесь, на Махарии, и посвящая его памяти о вас, моя дорогая, я еще не знал, что увижу свою ненаглядную фаворитку вновь. Теперь же, когда вы так близко к своему королю, ваш Лучезарный замок тоже должен находиться где-то рядом. – Надеюсь все слышали пожелание госпожи Бериллы. – Продолжил король, слегка повысив голос. – Я повелеваю, сразу же по окончании турнира, разобрать Лучезарный дворец и перенести его на Малое Светило. – Слава Его Величию! – Воскликнул седой генерал, и его слова были немедленно подхвачены всеми присутствующими.
– Ваше Величие. – Осмелился вступить в разговор лорд-маршал Мэйкун. – Не сочтете ли вы возможным подписать указ о переносе грозессианских стройотрядов на Альба Атар, для скорейшего освоения новой колонии? Мой старший сын готов немедленно вступить в должность губернатора этой провинции и приступить к работе.
Невозможно привыкнуть к ощущению черной бездны над головой! Невозможно забыть стремящиеся ввысь башни белого города!
В день моего прибытия Дальний берег встретил меня яркими красками и пестрыми одеждами переселенцев с Тигрона. Места здесь хватало всем. Звездный город был значительно обширней внутри, чем снаружи. То было одной из удивительных загадок цивилизации Неш – народа, что умел сохранять большее в меньшем. Дальний берег мог похвастаться огромными открытыми территориями – прекрасными садами, каналами и парками. Подуровневые фермы снабжали жителей превосходной едой; био-комплексы обеспечивали население чистой водой и свежим воздухом. Многие переселенцы с Тигрона вскоре обнаружили, что жизнь в Дальнем Береге может быть несказанно легка и беззаботна. Здесь не было необходимости трудиться и зарабатывать себе на хлеб – он давался бесплатно, как и большинство прочих благ. За всеми аспектами городской жизни следили мудрые, невидимые простому глазу машины. Эти машины и немногие оставшиеся неши прекрасно справлялись с поддержанием гармонии и порядка в городе без неопытных новичков.
Большинство эмигрантов при всем своем желании не нашли бы здесь подходящей работы и проводили бы время в безделье и праздности. Чтобы подобного не происходило; чтобы Дальний берег не превратился в город беспечных лентяев – указом короля Мурлыки 2042-го, в городе было учреждено сразу несколько обучающих центров. Желающие поселиться в белом городе были обязаны выучиться новым, полезным наукам, чтобы в дальнейшем стать полноправными членами галактического сообщества. Одним таким центром стала Королевская академия звездоплавания, куда и пролег мой путь.
Мне удалось пройти вступительные тесты и студент Д’Фур был благополучно зачислен в академию. Однако меня причислили не к тому факультету, на который я рассчитывал. Вместо обучения капитанскому делу, меня стали готовить в звездные навигаторы. Оказалось, что я подхожу для познания этой тонкой науки, так как обладаю скрытым ментальным потенциалом. Теперь мне предстояло раскрыть его и научиться пользоваться своим даром, прокладывая отточенными стрелами сознания кратчайшие пути в безбрежном океане иносферы, сквозь потоки деструктивной массы и омуты абсолютной пустоты.
Большинство учителей в академии являлось нешами, но было и несколько кисеров, преподававших непрофильные предметы, и даже один великан-грозессианин. Странная это была учеба. Большую часть урока мы лежали в удобных капсулах, внимательно прослушивая вводный курс. Затем следовали несколько минут короткого сна, за время которого в мозг закачивалась необходимая, профильная информация. Обычно на следующий день проходили практические занятия по усвоенному материалу. Третий день посвящался отдыху, спорту и походам в городскую библиотеку. И такое чередование повторялась снова и снова. Нам давался огромнейший объем знаний. За первый же день обучения я узнал об окружающем нас мире больше, чем за всю прожитую ранее жизнь. И с каждым таким днем мои познания становились все больше. Не скажу, что эта наука давалась мне легко. Под час голова опухала от влитой в нее информации. Мысли путались и норовили разбежаться прочь. Каждый раз приходилось через силу заставлять себя проходить через это снова и снова. Получалось далеко не у всех. Тридцать процентов поступивших со мною студентов было отчислено в течение трех первых месяцев, и более половины оставшихся имели весьма посредственные баллы и в будущем могли бы рассчитывать разве что на место вспомогательного оператора космического грузовика. Но что делать – Кисеры и кошеры были мало приспособлены для познания подобных премудростей.
Странно, но здесь же преподавал сферологию седой как лунь, старый тигронец – профессор Бурчиани. Профессор страдал близорукостью и носил на переносице очки-стеклышки без оправы. Его слезящиеся глаза выцвели настолько, что невозможно было определить, какого они сословного цвета. Неши предлагали Бурчиани воспользоваться их продвинутой медициной и восстановить зрение, но старый упрямец отказывался наотрез. Бурчиани постоянно пребывал в скверном расположении духа, почем свет костерил своих студентов и прочих преподавателей, и вел предмет по старинке, пользуясь формулами и теориями признанных сферономов Тигрона трехсотлетней давности, в корне отличных от того понимания мира, которому учили нас Неш. На его уроках мы сидели за тесными партами и писали на бумаге обычными перьями, мысленно проклиная за это старого сухаря. Вслух же никто не осмеливался перечить профессору, так как это было чревато – Бурчиани не выносил препирательств и с удовольствием утверждал свою догматику хлесткими ударами длинной указки. Я долго не мог взять в толк, как вообще наш профессор оказался в академии и почему был допущен нешами к преподаванию. Его постулаты почти всегда в корне расходились с тем, чему нас учили длинноухие. Однако же, предмет профессора Бурчиани был обязателен к посещению для всех тигронцев и включен в программу каждого факультета академии. В итоге мы – его студенты, сошлись на том, что профессора взяли на работу по протекции самого короля.
Бурчиани утверждал, что все, чему нас учат в академии другие преподаватели – чушь собачья! Что истинным видением мира обладают лишь ученые мудрецы Тигрона, которые давно установили, что наша звезда – «Светило» – является центром мироздания и Тигрон, как и все прочие небесные тела, крепится к нему посредством небесной оси. Он неустанно повторял, что мы никогда не должны забывать кто мы такие. Что истинные тигронцы, сыновья и дочери своего родного мира, должны следовать догматам и учениям, пронесенным нашими предками через тысячелетия, даже, если кто-то смеется над ними и считает архаичным мусором. В целом, уроки профессора Бурчиани оказались даже интересны, хоть под частую и совершенно бессмысленны. По крайней мере, так мне тогда казалось. Много позже я с удивлением осознал, что они вовсе не были напрасны и действительно дали мне то, чего не мог бы дать никто другой. Добродушные неши уважали старого профессора, а к вспышкам его гнева относились с долей вежливой иронии. Не раз я был свидетелем необычайно горячих диспутов, где двое или трое длинноухих пытались переспорить профессора, и, насколько я знал, этого ни разу никому не удавалось.
Мурлыка в сомнении взглянул на молодого Мэйкуна. – Вашему сыну так сильно наскучило служить в королевской гвардии? – Недовольно спросил он. – Что вы, мой король! – Воскликнул герцог, не дав своему сыну даже открыть рта. – Вы же сами просили меня подобрать на эту должность ответственного кисера. Моему Арчи сейчас как раз необходим опыт управления колонией. Я ведь уже не молод и начинаю задумываться о том, что однажды мне придется уйти на покой. А Арчи... – Прекрасно освоится с подобным делом в ваших собственных, ленных владениях. – Прервал Мурлыка. – Я помню, что собирался распахать Альба Атар, сделав его центром воспроизводства грозессиан. На последнем совете вы, Вейл, вместе с другими советниками убедили меня в целесообразности этого шага. Однако, вновь оказавшись здесь, на Махарии, я как никогда ясно осознал, что культивация грозессиан грозит нашей цветущей империи опасным застоем. Мои дворяне готовы использовать эту дешевую рабочую силу всюду, где на этом можно сэкономить сотню-другую спорлингов. Вместо развития и модернизации наши колонии начинают скатываться в дикость и средневековье! Я не собираюсь допускать этого!
Мурлыка негодующе зыркнул на подсунутые ему Вейлом бумаги и с хрустом разорвал документы на несколько частей. Лорд-маршал даже охнул от такой неожиданности.
Пока Мэйкун хватал ртом воздух, пытаясь найти опору для своего самообладания, возникшей паузой не замедлил воспользоваться Д'Фур. – Ваше Величие. – Начал он. – Если помните, тайная канцелярия предлагала альтернативный проект освоения Альба Атара. Я имею в виду передачу планеты военно-промышленному магистрату под патронажем канцелярии. На случай, если вы заинтересуетесь этим вариантом, у меня с собой совершенно случайно затесался пакет нужных документов. И Тигур, словно фокусник, извлек откуда то черную, кожаную папку и раскрыл ее перед королем. Мурлыка, явно желая поскорее закончить с делами, не глядя поставил на листах гербовой бумаги свою размашистую подпись. – Поскорее приступайте к работе. – Бросил он.
– А вам, – обратился король к бледному как полотно Арчибальду, – жалую звание гвардии-полковника и возможность завоевать собственную планету. Докажите своему отцу, чего вы стоите.
Завтрак был окончен. Отец и сын Мэйкуны, вместе с Д'Фуром, раскланялись и покинули королевские покои. Взволнованный Мяуччи сделал шаг вперед и склонился перед королем. – Ваше Величие, – молвил он, – прошу вас, свершите королевскую справедливость! Ваш преданный слуга сейчас стоит перед вами лишь благодаря тому, кто спас его от неминуемой смерти в катакомбах на Альба Атаре. Этот отважный кошер тоже находится рядом с вами. Фамильер госпожи Бериллы, хоть и не благороден кровью, но чист сердцем, крепок духом и полон благоговейного трепета к Вашему Величию. Смелый солдат – он не только спас мою жизнь, но и обеспечил прорыв своего батальона во вражескую крепость, поведя за собою других солдат. Прошу вас, Ваше Величие, оцените подвиг этого смелого тигронца по достоинству.
Мурлыка с некоторым интересом воззрился на остолбеневшего, но не забывшего состроить благоговейную гримасу, Серешу. – Этому кошеру и так очень повезло, раз он оказался слугой моей прекрасной Бериллы. – Промолвил он. – Что скажете дорогая? – Обратился король к своей фаворитке. – Стоит ли этот, овеянный вашим светом, простолюдин какой-либо еще награды? – О да, Ваше Величие! – Радостно ответила девушка. – Я буду только рада, если мой фамильер станет достоин вашей щедрости. – Ну, будь по вашему.
Логика есть! Именно благодаря Берилле Мурлыка передумал использовать грозессиан. Она добилась своего так же, как добиваются этого все женщины – исподволь. Ей не нужно было просить чего-то на прямую, да она и не могла сделать этого – ведь тогда ее могли бы заподозрить в лоббировании чужих интересов. Берилла изменила настроение короля в нужную сторону, просто бросив невзначай пару проникновенных фраз в нужное время и в нужном месте. В этом всегда была сила любой фаворитки любого короля. Именно по этому фаворитки часто имели даже большее влияние на государство, чем их монархи.
Я тоже против возвеличивания кошеров. Но дело тут не в возвеличивании, а в награде по заслугам. Даже самый бесправный из крепостных солдат царской армии мог за геройский поступок рассчитывать на медальку и некоторое уважение со стороны окружающих.
Некоторые несостыковки последнего поста меня смущают: 1. Очень сомневаюсь, что два простолюдина могли покинуть хорошо охраняемый дворец, бывший еще вчера резиденцией короля, без досмотра и установления личностей. По-моему, Берилле и Реше проще покинуть дворец в своем облике и уже потом, затерявшись в городе, замаскироваться где-то в укромном месте. 2. Учитывая, что Тигронская империя пользуется для перемещений по галактике трансферными порталами (чем то вроде массовой телепортации), вряд ли можно предположить, что герои могли вот так вот, (опять же без предъявления документов удостоверяющих их личности) купить билет на корабль до Тигрона, (ведь явно, что тигронцы используют для межзвездных перемещений более практичную технологию трансферов) который находится чуть не на другом краю галактики. Мало того, что такой билет стоил бы немыслимую для простолюдина сумму, так это еще предполагает полную свободу перемещений любого подданного империи в любой конец империи, что противоречит принципам "военно-полицейского" государства, в котором происходит ролевая.
Вот – Осмелев, девушка пожаловалась Его Величию, что ее угнетает Махария и населяющие планету варвары-великаны; и даже их отвратительное молоко, от которого она начала терять стройность фигуры. Мечтательно прикрыв глаза, Берилла рассказала, как бы ей хотелось никогда больше не видеть ни одного грозессианина – как это например было на родном Тигроне – потому что красные гиганты и так уже снятся ей в страшных кошмарах, где их неисчислимые толпы заполоняют собою всю галактику.
Конечно, можно было расписать подробнее, как Берилла капала Мурлыке на мозги. Я кстати так и собирался сделать. Начал еще на турнире, но, поскольку ты все-равно описала произошедшие в тот момент события по-своему – пришлось несколько подсократиться.
Растворяться в желудочном соке голодного монстра не самое приятное из ощущений – но оно несомненно самое запоминающееся!
Больно не было, а по-настоящему испугаться нашим героям просто не удалось. Впрочем, Реша и вовсе оказался привычен к подобным вещам, так что новизну впечатлений испытала на себе лишь королевская фрейлина. Когда Берилла вернулась из состояния первичного бульона к своей обыденной форме, Сереша уже ожидал девушку на площадке с другой стороны аттракциона. Девушка инстинктивно обхватила себя руками, ожидая что ее одежда и кожа окажутся в противной, клейкой слизи из кишок трулляльчонка, но мерзкая пакость по всей видимости мгновенно испарялась на обычном воздухе.
– Какая неудача! – В досаде чертыхнулся Реша. – Госпожа, давайте дождемся, когда трулляльчонка покормят и немедленно попробуем снова. Берилла только открыла рот, чтобы ответить кошеру, как вдруг из ниоткуда раздался до жути знакомый голос. – Решили поразвлечься сударыня? – А я было подумал, что вы задумали сбежать от своих обязанностей.
Перед Бериллой буквально из воздуха материализовался Тигур, как всегда, подчеркнуто чопорный и аскетичный, и как всегда, исходящий холодной злобой. – Я... Мы... – Вы же не думали сбежать от меня, правда? – Прервал, начавшую было оправдываться Бериллу, одноглазый кисер. – Да и куда бы вы драпанули? Залегли на дно? – Неет; Нашли защиту у врагов королевства? – Мурлыка упаси! – Но тогда зачем вам понадобилось возвращаться на Малое светило инкогнито, да еще и в такой спешке? Надеялись, что я не узнаю?
– Я бегу, потому что вы пугаете меня! – С вызовом воскликнула фрейлина. – Я провалила ваше дурацкое задание – чего мне было ждать от вас кроме новых мук? Я действовала... – Иррационально. – Подхватил Тигур. – Напрасно вы решили, что после вашего провала я захочу избавиться от вашей прелестной головки. Я конечно бываю суров, но не рублю головы курицам, способным нести золотые яйца. А вы способны. Хотя на этот раз, снесенное вами яйцо разбилось, так как вы не проявили должного старания. – У меня просто не было достаточно времени! – Воскликнула Берилла. – Эта история с покушением... – Которую вы же и спровоцировали. – Король не подпускал меня к себе... – А вы не очень то к нему стремились. – В конце-концов Мурлыка подписал ваши бумажки! – Признаю, чего-то вы добились. Но о достижениях судят по конечному результату. Ваш побег едва не стал последней каплей, но я вовремя успокоился. – Я бежала вовсе не от вас. – Возразила Берилла. – Я не настолько глупа. Я бежала от самой себя, от собственных черных мыслей и отчаянья. Здесь, в Диснеюшко, я надеялась хоть немного развеяться, чтобы потом вернуться в свое поместье на Тигроне. – Похоже вы не врете. – Решил Д'Фур. – Чтож, развлекайтесь, пока можете, и затем возвращайтесь к себе и ждите моих дальнейших указаний. Вы мне еще нужны. Вы старались, но провалились, но я вижу по вашим невинным, небесным глазам, что вы, сударыня, сейчас прекрасно меня понимаете. Вы несомненно заслуживаете наказания, хоть и не столь сурового, как предполагали. Думаю, что в этот раз я ограничусь тем, что заберу вашего фамильера. Ему промоют мозги, вывернут и выбросят за ненадобностью душу, и ваш Се-ре-ша навсегда станет верным агентом Тайной канцелярии. Затем я верну вам его... тело. Ваш фамильер и дальше будет служить вам, таскаясь за вами по пятам словно тень, но он уже не будет вашим.
Д'Фур молча выслушал тираду распалившейся фаворитки, а затем щелкнул пальцами. В тот же момент из ниоткуда появились доселе замаскированные агенты канцелярии – в черных костюмах с высокими воротниками, черных же перчатках и шляпах. Двое из них прихватили за руки молодую фрейлину, а еще четверо накинулись на Серешу. В беспомощности Берилла наблюдала, как тому заломили руки, заткнули кляпом рот и споро запихали в тесный мешок.
Между тем Тигур неторопясь приблизился к фрейлине. – Никогда не поднимайте на меня голос. – Сказал он и со всей силы ударил девушку кулаком в живот. – Не забывайте, чем вы мне обязаны. Берилла задохнулась от нестерпимой боли. Она бы упала, если бы не державшие девушку агенты канцелярии. – Я сделаю с вашим фамильером, которого я же и вытащил из мясорубки на Альба Атаре, то, что посчитаю нужным.
По щекам Бериллы градом катились слезы. Она до крови прокусила губу, смотря как ее компаньона, напарника, друга утаскивают прочь. Прекрасно понимая, что Реше она уже ничем помочь не сможет, девушка решилась на последний, отчаянный шаг. – Забирайте моего фамильера, гандмейстер. – Собравшись с силами, выдохнула она. – Делайте с ним, что хотите, но только учтите – при первой же встрече с королем я все расскажу о вас Мурлыке. И пусть меня после этого четвертуют – мне не будет скучно одной на эшафоте. Ведь рядом королевские палачи будут четвертовать вас!
Тигур сощурил свой единственный глаз и, грубо ухватив фрейлину за подбородок, впился взглядом в проясняющиеся очи Бериллы. – Очеень хорошо моя дорогая! Очеень хорошо! – Прошептал он. – Наконец то проснулась та, блистательная Берилла, которой вы были когда-то. А то меня уже стала удручать ваша мягкотелость. Наконец-то вы вспомнили, что выкованы из стали. Наконец-то вы показали свои когти. – Чтож, так и быть. Наш договор останется в силе. На сей раз я оставляю вам вашего фамильера, но предупреждаю – следующий ваш провал будет для вас и для него последним. – Отправляйтесь в свое поместье. – Бросил Д'Фур уходя. – Мои шпионы проследят, чтобы вы добрались туда без происшествий. С этими словами Тигур снова исчез. Тиски железных пальцев на ее руках исчезли и девушка осела на пол. Она тут же вскочила и бросилась к оставленному агентами, извивающемуся мешку. Берилла помогла Реше выпутаться из душивших его ремней и избавила от кляпа. – Зачем вы... – Задыхаясь от обилия нахлынувшего воздуха упрекающе воскликнул Реша. – Зачем вы так рисковали из-за меня? Он мог убить вас здесь же, на этом месте. – Но ведь не убил. – Вы не должны так больше... Но договорить кошеру девушка не дала. Она обхватила голову фамильера руками и запечатлела на его губах горячий поцелуй.
Берилла молчала. – Вы же понимаете, что если не станете откровенничать со мною, то отсюда вы уже не выйдете? Но королевская фаворитка словно воды в рот набрала. Берилла прекрасно сознавала, что если она расскажет правду Тигуру, на возвращении домой можно ставить жирный крест. Но и альтернатив похоже не было. Меж тем одноглазый кисер продолжил: – Все это показалось мне очень занимательным, хотя и абсурдным на первый взгляд. Но ваше навязчивое стремление поселиться на Малом светиле заставило меня взглянуть на вещи по другому. После нашей последней встречи я инспирировал полную проверку внутренностей труллантилопа. С некоторым трудом там удалось обнаружить массу бесполезного, древнего хлама и... в том числе, большое старое зеркало.
При этих словах девушка едва заметно вздрогнула, что не ускользнуло от внимательного взгляда гандмейстера. – Я лично осмотрел артефакт, – продолжил Тигур, – теперь в этом нет никакого сомнения. Отражающая поверхность зеркала проявила способность вбирать в себя физические объекты. Мне стало любопытно, что происходит с ними там, за гранью, и я отправил в зазеркалье пару автомехов-разведчиков. Они вернулись, но к сожалению, информация, принесенная ими оказалась крайне скудна. Тогда я приказал окунуться в зеркало одному из своих лучших агентов, дав ему исчерпывающие инструкции и наказав вернуться назад не менее чем через час. Агент не вернулся через час – он вообще не вернулся. Что могло задержать его? Да и жив ли он до сих пор? Могло ли случиться так, что зазеркалье оказалось настолько инородно, что погубило его? Или же наоборот – моему агенту так там понравилось, что он вовсе решил не возвращаться?
Берилла решилась: – Я отвечу на ваши вопросы, если вы ответите на мой. – Заявила она. – Чтож, я внимательно слушаю. – Что вы знаете о народе Неш? Д'Фур удивленно вскинул брови. – Что знаю я? – Спросил он. – Я знаю многое. Но откуда вы, миледи, знаете о Неш? Династия Мурлык много поколений назад вымарала это слово из истории и памяти подданных Тигрона. – Зачем это было сделано? – Так было необходимо. Именно после появления Неш возникла наша империя. До этого мы правили исключительно в пределах собственной звездной системы. Звездные скитальцы нешей облюбовали ее и сделали Светило и Тигрон плацдармом для своей дальнейшей экспансии. Нешам нужны были послушные солдаты, так как сами они не участвовали в войнах, и народ Тигрона вполне подходил для их целей. Длинноухие покорили тигронцев не с помощью огня и металла, а благодаря интригам, совращению и лести. Мы и глазом моргнуть не успели, как сделались послушными рабами этой расы. Взамен, за то, что мы проливали за них свою кровь, неши обучили нас многим полезным вещам, в том числе, познакомили кисеров с управлением энергией Пустоты. Сами Неш полностью зависили от этой силы. Пустота пропитала их культуру и общество столь глубоко, что лишившись этой силы они просто-напросто вымерли бы. Что собственно и случилось, когда тигронцы, ведомые великим королем, Мурлыкой 2001-м, восстали против своих длинноухих хозяев. Беда неш была в том, что они посчитали нас слишком простодушными и послушными – а мы меж тем все это время учились у них и готовились подхватить плод их могущества из ослабевших, изнеженных рук. – Так кисеры истребили всех нешей? – Ужаснулась Берилла. – Этого не понадобилось. Когда длинноухие утратили контроль над Великой Пустотой, они все разом обезумели. Их жизненная энергия подпитывалась связью с Пустотой, подобно тому, как это происходит со мною и другими гандмейстерами. И по-этому очень скоро все они погибли. Кто-то конечно выжил, но такие бедняги были добиты разъяренными кошерами или растворились на просторах галактики. Кисеры стали достойными наследниками могущества нешей, но чтобы скрыть позорные страницы истории – времени, когда мы находились в услужении нешей – память о них было решено изжить навсегда. Теперь их существование – это государственная тайна, разглашение которой карается лютой смертью.
– Теперь вы видите, насколько я откровенен с вами. – Сказал Тигур. – Я жду от вас ответной искренности и открытости. И теперь обстоятельно ответьте мне, что за мир находится по ту сторону этого зеркала?
Тигур недобро улыбнулся. – Некогда этим артефактом, именуемым Черной жемчужиной, владел верховный мистик вымершего народа Неш.
– Черная жемчужина – это ключ к абсолютному контролю над Пустотой. Она и есть, Сама Великая Пустота – промыслом каких-то древних сил воплощенная в нашем мире в материальную форму. Это, внешне удивительно красивый, гладкий, черный шар, размером приблизительно с женский кулак и весом, где-то около полу-килограмма. Когда государь-воитель, Мурлыка 2001 вырвал Черную жемчужину из холодеющей руки убитого им неша – он объявил ее королевской реликвией и повелел вдеть жемчужину в свою корону.
– Жемчужина так и передавалась от короля к королю по наследству, являясь символом неоспоримой власти. Долгое время артефакт пребывал в короне, но после очередной попытки ее похищения, черная жемчужина была изъята оттуда и перекочевала в ожерелье, которое все последующие короли Тигрона носили на груди, чаще под одеждой, нежели на виду у всех. Последний раз ожерелье видели в день коронации нынешнего Мурлыки.
– Скажу вам честно, Тайная канцелярия всегда присматривала за артефактом – всегда определенно зная, где тот находится. Но нашему королю удалось настолько хорошо сокрыть ее нынешнее место пребывания, даже от слуг канцелярии, что долгое время верховный канцлер терялся в мучительных догадках, пытаясь разгадать эту тайну. Ожерелье между тем было найдено, но вместо настоящей Черной жемчужины в него была инкрустирована очень убедительная копия. И вот однажды, раскрытие этой тайны доверили мне. На анализ, подготовку и поиски ушло несколько лет, но в итоге я обзавелся талантливым и бесстрашным информатором, который добыл мне нужные сведения.
– Вы уже догадываетесь, кто стал этим информатором? Не так ли, леди Берилла?
– Конечно же, это были вы! Это было то самое задание, выполнение которого означало для вас полное, неминуемое устранение. Та, другая Берилла не ведала об этом, за что и поплатилась. Иногда, ради достижения желаемой цели приходится жертвовать значительными фигурами, а цели я ставлю перед собою весьма амбициозные. Мурлыка раскрыл своей фаворитке эту тайну, а затем он же приказал казнить шпионку за измену. Я лишь проследил, чтобы та Берилла не сболтнула лишнего, когда поняла, чем все обернулось.
– Я ответил на ваш вопрос, милейшая. Вы получили вашу плату! Вы лучше прочих должны были знать где находится Черная жемчужина и чем она является. Так ответьте мне – где же? Где ее прячет Мурлыка? Молчите? А знаете почему? Вы просто этого не знаете! Потому что вы Другая! Вы и этот ваш Реша – пришельцы из Зазеркалья – антивселенной нашего мира! Вы не были до конца откровенны со мною, рассказывая о нем. Вы не гостили там два последних года – вы родились там!
– Это делает вас обоих очень ценными союзниками для меня и по-этому я готов предложить вам новую сделку. На новых условиях, учитывающих нынешнюю взаимную откровенность и полную заинтересованность друг в друге. Вы отправитесь со мною в Зазеркалье и будете там моей верной помощницей и гидом. Сереша тем временем остается здесь в качестве гарантии вашей верности. Я уверен, что в Зазеркалье существует точно-такой артефакт, и если это так, то вы поможете мне завладеть анти-жемчужиной! Затем мы возвратимся назад. Вы получите своего фамильера и отправитесь с ним восвояси, после чего я уничтожу зеркало, порвав единственную связь между нашими вселенными. Каждый получит то, что хочет! Соглашайтесь, но не торгуйтесь особо – я ведь могу обойтись в этом и без вас.
Темная туманность Оскла поражала своей непроглядной глубиной и холодной мрачностью. Находясь на самом стыке двух галактических рукавов, этот кусочек пространства оказался отрезан от пролегших в обход него торговых путей, мест заселения галактических цивилизаций, бушующих в космосе войн и даже случайных поисковых кораблей отважных пионеров. Центр туманности представлял собою уникальную аномалию, ставшую местом упокоения сотен тысяч космических кораблей самого разного вида, принадлежащих прошлым и нынешним поколениям всех известных галактических рас. Именно сюда в конце-концов выбрасывало многие, затерявшиеся в имматериуме звездные суда, и именно это место становилось их последним пристанищем. Грандиозное корабельное кладбище растянулось на множество световых дней. Вся эта мертвая армада медленно вращалась вокруг невидимого центра – точки отторжения реального пространства. Некоторые корабли сбивались со временем в кучи, образуя удивительные, фантасмагорические конструкции самых разнообразных форм и размеров. Обитателями кладбища погибших кораблей стали ленточные черви – удивительно длинные и плоские создания из металла, питающиеся энергией остывающих реакторов, да и вообще всем, что можно было найти в туманности Оскла. Некоторые черви достигали поистине колоссальных размеров. Эти исполины по большей части находились в постоянном стазисе, просыпаясь лишь в случае появления действительно крупной добычи или в момент, когда нужно было защищать территорию от посягательств ретивых собратьев. Более молодые и мелкие особи – всего по несколько десятков километров в длину – вели более активный образ жизни, являясь угрозой для любого, излучающего тепло или энергию, объекта. Но не только черви населяли туманность Оскла. Твари, куда более опасные, поселились в развалинах мертвых космических буксиров и разбитых дредноутов. Бесплотные существа истинного Хаоса – Варперы – выброшенные сюда вместе с остатками объеденных ими кораблей, шерстили пространство в поисках эманаций выживших душ.
Почти у самого центра кладбища свил свое гнездо таинственный агент империи технодеев, известный под именем, Альфа. Остов одного из брошенных палубников, надежно укрытый от посторонних глаз, служил ему домом и тайной базой, где Альфа планировал свои операции. И сейчас туда стремился, окутанный черными парусами, огромный барк, борта которого украшала геральдика Великого Дома Духа. Трайгтрен терпеливо ждал, когда его корабль подойдет достаточно близко, чтобы он мог переправиться на тайную базу. Барк скользил в мешанине покореженных остовов и космического мусора на самых малых скоростях, чтобы не привлекать внимания крупных хищников. Их мелкие собратья и варперы оставили попытки поживиться внутренностями парусника еще на подступах к центру кладбища. Подготовленные технодеи дали падальщикам достойный отпор.
Наконец барк пристыковался к дому Альфы. Трайтрен спустился к шлюзу, сделав знак своим слугам, чтобы те оставались на месте и не следовали за ним. Наместнику предстоял важный разговор.
- Не надо играть словами. – Возразил гандмейстер. – Никто не собирается забирать вашего фамильера. Но пока он будет здесь – он будет гарантией того, что вы не предадите меня сразу, как только окажетесь в родном Зазеркалье. - Боитесь предательства? – Зло усмехнулась девушка. – И это говорит кисер, уже однажды пожертвовавший другой Бериллой. Почему же тогда я должна вам поверить? Вы избавитесь от меня сразу, как только добьетесь своего, подставите меня, как подставили ту, другую, или прикроетесь мною как щитом. - Глупости! – Воскликнул Тигур. – Зачем мне теперь избавляться от вас? В тот раз это было продиктовано лишь исключительной необходимостью – теперь же такой необходимости нет. - Как же, как же. Я вновь буду нужна вам лишь для того, чтобы завладеть второй Черной жемчужиной, которая, как вы думаете, находится в той, другой антивселенной! Все повторится вновь, только на новой сцене! - У вас нет выбора, миледи. Можете считать меня безжалостным и бездушным монстром, тем более, что это правда, но я в любом случае не стану жертвовать вами без острой необходимости. Вы уж сами постарайтесь, любезная моя, чтобы такой необходимости не возникло. - Я не верю вам ни на грош, Тигур Д’Фур! – Заявила разгневанная Берилла. – Уверена, что даже если вы не подставите меня под удар ради жемчужины, то уж точно не дадите мне и Сереше свободу, как того обещали. Да для вас же это будет просто нецелесообразно, так ведь? В конечном счете из-за ваших козней меня все равно ждет гибель или еще что похуже – а раз так, то в любом случае для нас нет надежды, и нет смысла помогать вам! Так что, если вы не отпустите со мною Серешу, чтобы после «экскурсии» по Зазеркалью мы сразу же получили полную свободу, то можете на меня не рассчитывать! - Вы правы в том, что будете очень нужны мне в Зазеркалье. – Подтвердил Тигур. – Полагаю, что там, есть свой Мурлыка и, судя по вам и вашему Реше – он эдакий мягкотелый увалень. Уверен, что вы не просто вхожи в его окружение, но и весьма близки. С вами мне даже не понадобится никого убивать, чтобы завладеть жемчужиной. Но вы ошибаетесь в том, что полагаете будто у вас есть выбор. Представьте, что вы и ваш фамильер никогда больше не выйдите отсюда. Ваши глаза никогда не увидят больше дневного света! Я прикажу жестоко пытать вашего туповатого друга у вас на глазах и когда он превратится к кусок, проклинающего вас, агонизирующего мяса, вы сломаетесь и все равно сделаете то, что я скажу. Неужели вы хотите этого? Хотите обозлить меня, даже не представляя на что я способен?
Сереша коснулся плеча графини. - Госпожа. – Прошептал он. – Не думайте обо мне. Соглашайтесь на его условия и отправляйтесь домой. Даже не думайте возвращаться за мной. Риск будет слишком велик. Я проживу и здесь – где наша не пропадала.
- Послушайтесь своего фамильера. – Закивал головой Д’Фур. – Он дело говорит. Ну а на счет последнего – я знаю, что вы все равно за ним вернетесь.
Там внизу Трайгтрена встретили холод и темнота. Гулкие, покрытые инеем и пятнами окислов коридоры были подсвечены редкими красными отсветами аварийных систем. Но, не смотря на общее запустение, уровень кислорода и гравитация были в норме. За открывшимися железными створками наместника поджидал страж. Сгусток клубящейся, бесформенной тьмы из которой торчали устрашающе изогнутые крючья и зазубренные острия, сочащиеся дымящейся, черной слизью. Варпер угрожающе дернулся в сторону технодея, но натянувшаяся серебряная цепь, к которой страж оказался прикован, не дала низшему демону дотянуться до Трайгтрена. Наместник усмехнулся и прошел мимо. Альфе не стоило держать при себе такую охрану. Заигрывать с подобными силами всегда чревато. Поднявшись по лестнице вверх, он заметил вышедшую навстречу, фигуру. Альфа выглядел усталым. Трайгтрен рассматрел черты верного соратника, которого не видел уже много лет. Альфа тоже настороженно вглядывался в незнакомое ему лицо. – Восславьтесь дети Ламии! – Четко произнес слова тайного приветствия Альфа. – И сорвите оковы бессмертия! – Закончил формулу Трайгтрен. Только после этого оба технодея расслабились и подошли друг к другу. – Так значит, вот как ты теперь выглядишь, Эльфин. – Полуутверждающе сказал хозяин базы. – Артур. – Бывший понтифик пожал другу руку. – Я лишь тень Эльфина – лишенная души оболочка, гомункул. – Что стало с твоим прежним телом? – Спросил Артур. – Из него сделали сомнабулу. – Ответил Трайгтрен. – Мой двойник теперь общается с Инкубионом посредством моих же останков. – Тебе известно что-нибудь об Энии? – Да. С нею и твоими детьми все в порядке. Они живут на Выси Надежды и пока еще находятся в безопасности. – Сколько у них осталось времени? – Немного. Поэтому тебе следует поторопиться.
Два технодея, беседуя, проследовали по темным палубам вглубь комплекса, чтобы оказаться в импровизированном стратегиуме, откуда Артур осуществлял связь с другими агентами, разбросанными по галактике. – Не стоило прибывать сюда на таком большом корабле. – Предостерег Артур. – Слишком лакомая наживка для червей, да и отследить такой проще. – То, о чем никто не знает, отследить невозможно. – Ответил Эльфин. – Мой барк строился на секретной верфи. Его команда состоит из гомункулов и перворожденных, также как и ты, свободных от Инкубиона. – Что же привело тебя ко мне? – Час, которого мы так долго ждали, близок! Мне пришлось окончательно разорвать связь с колодцем душ и теперь я отрезан от управления нашими силами в этой галактике. Другие наместники в тайне поддерживающие меня не выступят в открытую пока не будут полностью уверены в успехе. К тому же Инкубион и его последний апостол почуяли неладное и будут готовиться к нашему удару. – Раз ты здесь, значит и от меня потребуется что-то важное? – Именно. Свяжись с агентом Дельта на Надине и прикажи ему организовать встречу между мною и Предвестником. Пусть доставит старика сюда. – Не представляю, как Дельта сможет это осуществить. К тому же он слишком лоялен нынешнему порядку и подобный приказ вызовет его подозрения. – Тебе нужно будет убедить его. – Я попробую, но будьте готовы к тому, что ситуация может выйти из под контроля. Последний приказ, который был передан через меня Дельте – был приказом о подготовке и последующей ликвидации Кошемира-Мефисто. – По этому я и прошу сделать это тебя. Никто не знает Дельту лучше и не сможет убедить его. И еще, у меня есть для тебя другая важная миссия. – Я слушаю тебя, Эльфин. – Нам необходимо в кратчайшие сроки найти и завладеть Избранником – технодеем, который будет способен вновь открыть для нас Врата Авалона. Сейчас все силы сидящего на девяти престолах уже брошены на его поиски. Если апостол опередит нас – наше дело будет бесповоротно проиграно. – Как я могу помочь? – Ты имеешь определенный опыт в этих делах и, что немаловажно, особенное чутье. Я дам тебе то, что на данный момент известно об Избраннике. На самом деле это очень немного. Предсказано, что он уже появился на свет. Несомненно, что он перворожденный. Вот пожалуй и все. – Выходит, что найти Избранника раньше апостольских ищеек практически невозможно! – И все же, мы должны попытаться. Здесь я надеюсь как на твою помощь, так и на возможную помощь Предвестника. Он наверняка знает об Избраннике, ведь именно Предвестник открыл Врата Авалона в первый раз.
Несколько неприятных часов Берилла пребывала во тьме, полная сомнений и тягостных предчувствий. Перед поездкой на них с Решей головы нахлобучили тесные мешки и в пути девушка даже не пыталась понять куда их везут. Она лишь замечала, как поездка сменилась полетом, а затем продолжительным спуском. Наконец мешок был содран с ее головы и фрейлина, щурясь от неяркого света, попыталась разглядеть, что это за новое место, в которое притащил их Тигур. Похоже, что их компания находилась в каком-то, расположенном глубоко под землей, древнем храме. Вскоре стало ясно, что это то самое место, куда черный гандмейстер перепрятал волшебное зеркало. Оно возвышалось тут же, прямо в центре полукруглого, окруженного массивными колоннами алтаря. Стены между колонн были расписаны затейливыми фресками, изображающими ритуалы двуногих, длинноухих гуманоидов. Антинеши – а это похоже были именно они – произвели на девушку пугающе-отталкивающее впечатление, а то, чем они занимались на фресках, заставило Бериллу то заливаться густой краской, то бледнеть как полотно. – Я верю в свое предназначение, но не хочу возникновения непредвиденных случайностей. – Заявил своим провожатым-пленникам Тигур. – То зелье, которое я заставил выпить вас три часа назад, является смертельным и медленно действующим ядом. Спустя три дня вы оба умрете в ужасных муках, если конечно вовремя не примите противоядия. А до тех пор у вас есть целых шестьдесят часов, на то, чтобы помочь мне добыть жемчужину. И, по-скольку я верю в вашу целеустремленность и желание помочь, то пожалуй не стану брать флакон с противоядием с собой. – С этими словами Д'Фур передал маленькую, сапфировую бутылочку одному из своих молчаливых слуг. – Так у вас обоих, а особенно у вас, миледи, появится сильнейший стимул поскорее вернуться назад, на реальный Тигрон.
Гандмейстер кивнул своим слугам. Двое из них подхватили под руки Серешу и споро бросили кошера прямо в отражающую гладь зеркала. Реша рыбкой ушел во взбаламученную поверхность артефакта. Берилла даже не успела возмущенно мяукнуть, как тем же образом последовала следом.
Падение сквозь тьму и круговерть, всплывающих в сознании, отдаленно-знакомых образов, не было похоже ни на приснопамятный перенос, ни на недавнее желудочное переваривание на Малом светиле. Как всегда неожиданно, Берилла обрела почву под ногами, и на этот раз ей даже удалось устоять, не потеряв равновесия. Реша оказался тут же, сидящим на пятой точке и потирающим, ушибленный о каменную стену лоб. Фрейлина благоразумно сделала пару шагов в сторону и буквально через мгновение на ее месте оказался, выпавший из ниоткуда Д'Фур. Гандмейстер тоже удержал равновесие и сразу же стал подозрительно оглядываться по сторонам. Их окружали стены, построенные из желтого, тесанного камня. Сверху пробивался яркий, дневной свет. Воздух пах ароматом цветов и свежей известки. Спутники осторожно поднялись по гранитным ступеням, окруженным деревянными лесами незаконченной стройки и оказались на площадке перед высоким монументом.
Изваянная в камне сцена изображала облаченного в боевой доспех грозессианина бережно держащего на руках раненого тигронца. Еще трое кошеров с оружием в руках стояли у ног великана, готовясь дать отпор невидимому противнику. Лица воинов светились отвагой и готовностью сражаться до конца. Барельефы с изображением батальных сцен украшали стены по бокам площадки. В центре, ярким пламенем пылали языки вечного огня.
